очень нудно 
131 
– Эмили никогда не простит тебе, что ты отослал Обри прочь. Она настолько взбешена, что редко отвечает мне, когда я пытаюсь ей это объяснить. Если бы она думала, что Обри будет ей рада, она бы завтра же уехала в Лондон. Если я не сделаю что-нибудь, чтобы вернуть твою жену, я могу потерять свою.
Адриан рухнул на потрескавшееся кожаное кресло и посмотрел на Остина.
– Я могу вернуть корабль, – лаконично ответил Остин, – но нет гарантии, что я смогу вернуть Обри. Нет даже гарантии, что я смогу найти ее, когда стану свободен. С ее везением она может основать свое собственное королевство на другом краю земли.
– Отголоски леди Стенхоуп! Не верю, что она до такой степени сумасшедшая, во всех смыслах этого слова. Разве Харли не говорил, что с ней поехали его сестры?
Остин пожал плечами.
– Не представляю Обри в роли проводницы двух деревенских сестриц в свет без всякого на то повода. Она еще так молода, что на это больно смотреть. Алвану и Харли каждую минуту придется за ней присматривать.
– Ты намерен вернуть ее или пет? – напрямую спросил Адриан.
Его друг долго молчал, прежде чем ответить. Когда прозвучали слова, казалось, что они доносятся со дна глубокого колодца.
– Каковы шансы разыскиваемого уголовника и убийцы просить руки дочери герцога?
Глава тридцать вторая
В верховом костюме болотного цвета, причесанная в простом «английском» стиле, Обри спустилась в холл приветствовать Харли. Его серые глаза при ее появлении потеплели от признательности.
– Когда вы так причесаны, то выглядите не старше школьницы, – пошутил он, скрывая более глубокое чувство. Не будь она замужем за другим, он всерьез бы задумался расстаться со своей холостяцкой жизнью.
Обри не оживилась в ответ на его комплимент. Его слова вносили диссонанс в исключительно мрачную фугу, звучавшую в ней все утро.
– Благодарю вас, сэр, ответила она едко. – В следующий раз вы посоветуете мне вернуться к моим учебникам. Я убеждена, что вы и Алван чувствовали бы себя намного, спокойнее, если бы я вернулась в школу.
У Харли хватило такта изобразить смущение.
– Я сожалею, Обри. Я не имел в виду…
Его извинения были прерваны топотом его сестер, спешивших поздороваться с братом, и момент был упущен.
– Обри! Ты все-таки собралась с нами, – радостно объявила Мария, заметив наряд подруги.
Но в этот момент Обри осенила изумительная идея, настолько многообещающая, что она решила воспользоваться моментом. Впервые за много недель улыбнувшись, она отклонила приглашение.
– Нет, скоро прибудет Алван. Возможно, мы увидимся с вами чуть позже, – соврала она, поспешно отправляя их, чтобы в одиночестве обдумать все детали замысла, только что возникшего в уме.
Харли ушел неохотно, с подозрением обдумывая внезапное хорошее настроение Обри и не припоминая, чтобы Алван говорил о прогулке. Но он не был ни братом, ни мужем этой леди, и не мог сделать ничего, кроме как пригласить ее сопровождать их. Если она отказалась, он уходит.
Обри понадобилось очень мало времени, чтобы взвесить все за и против своего решения. Это было тем, что она давно хотела сделать, но все не решалась. У нее была смелость, гнев, жажда мщения и ничего на счету. Когда все остальные пути к свободе для нее утрачены, она должна иметь храбрость воспользоваться тем немногим, что остается.
Вспомнив, что однажды за чаем, упоминалось имя модистки Франсины, Обри поспешно нацарапала записку и позвала лакея. Когда он ушел с ее поручением, она взлетела по лестнице, чтобы переодеться в будничное платье. Она молилась, чтобы не было задержки с ответом, – ее время было ограничено и зависело от записки.
Очевидно, модистка поняла нужду дворянки. Она ответила немедленно. Заполучить такого клиента, как дочь герцога Эшбрука, значило поднять свой престиж. Ее клиенты являлись для нее единственной рекламой, а леди Обри была бы идеальной клиенткой.
Мэгги вскрикнула от ужаса, когда модистка вынула гребни и ножницы и разложила их.
– Леди, нет! Не ваши прекрасные волосы! Вы не можете! Пожалуйста, леди…
В голосе Мэгги слышались слезы, когда она умоляла Обри передумать.
Обри решительно уселась перед зеркалом и начала вытаскивать заколки, удерживавшие ее волосы.
– Мэгги, смотри и запоминай, что делает мадмуазель Франсина. Мне будет нужно, чтобы ты подстригла меня так же, когда нас не будет в Лондоне, – твердо объяснила она.
131 
