147 
Остин слушал эту речь, переходя от изумления к веселью и облегчению. Она восхитительно наивна, но далеко не глупа.
– Говорил я вам когда-нибудь, как я вас люблю? – ответил он невпопад.
Обри чуть не упала от потрясения и бросила на него недоверчивый взгляд в поисках издевки. Полуночные глаза смотрели без насмешки, и их сияние прожгло дорогу к ее сердцу. Она сглотнула и принялась лихорадочно искать ответ.
– Вы озадачиваете меня, – пробормотала она, глядя в сторону.
– Нет, – твердо ответил Остин. – Осмелюсь сказать, что полюбил вас с первого момента, как увидел. Не могу понять, почему я свалял такого дурака и пригласил на танец зеленую девчонку. Но я никогда всерьез не задумывался об этом, пока вы не прислали той злополучной посылки с вашими волосами. Я почти умер. Я был уверен, что вы совершили что-то ужасное. Отправились на корабле в Индию, или на верблюде на Восток, или Господь знает что. Я должен бы высечь вас за то, что вы так меня напугали, но не уверен, что еще имею на это право. Я хотел дождаться момента, когда получу право просить вас стать моей женой… Я не богат, Обри, но аббатство отстраивают за мои деньги, а не за ваши. Все, чего я хочу – чтобы вы могли отложить ваши деньги в фонд для ваших детей. Сейчас вы знаете обо мне худшее, Обри. Хотите ли вы быть моей женой?
Пока он говорил, она медленно укладывала котят в корзину одного за другим, и кошка оставила свое место, чтобы последовать за ними. Обри раздумывала над словами, которые никогда не чаяла услышать, и не верила, что слышит теперь. Многое оставалось невысказанным, многое нужно было объяснить, но почему-то ничто из этого больше не казалось важным. Он просил ее верить ему, а она любила его слишком сильно, чтобы отказать. Если она не поверит ему, она никогда никому и ничему не сможет больше поверить.
Наконец она посмотрела ему в глаза. Когда-то она хотела услышать, как он попросит ее стать его женой, и сейчас ей было интересно, как же он это делает. Никогда не представляла, что это может случиться на конюшне, в соломе, но хотела запомнить этот миг. Казалось, его глаза не видят ничего, кроме нее, она улыбнулась при виде этой одержимости.
– Я никогда не переставала хотеть быть вашей женой, Остин, но я хочу быть женой, которая всегда с вами рядом. – Она быстро опустила голову и посмотрела на свои руки. – Я знаю, что слишком молода, и у меня нет опыта, который вы предпочитаете в женщине, но я хочу учиться. Остин, я…
Прежде чем она смогла продолжить, Остин встал перед ней на колени и обнял, заставив ее поднять голову и встретиться с ним взглядом.
– Не говорите мне, что мне нравится, – яростно прошептал он. – Я хочу вас и никого другого.
Руки Обри обвили его шею, и когда он, наконец, обнял ее так, как ей хотелось, слезы наполнили ее глаза. Она чувствовала голод его поцелуев, но также и любовь, и желание, и она отвечала полной мерой. Ее пальцы приникли к отвердевшим мышцам на его спине, когда он крепче прижал ее к себе, и она почувствовала, как рядом с ее сердцем бьется его.
– Я так давно люблю вас, Остин, – бессвязно прошептала она, когда его губы оторвались от ее губ и последовали дальше, целуя щеки и волосы. – Иногда я думала, что вы даже не знаете, что я существую.
– Глупышка.
Он нырнул рукой в ее спутавшиеся волосы и откинул ей голову назад. Его улыбка омывала ее лицо, пока он смотрел на нее.
– Зная все, что я сделал, вы все еще согласны быть моей женой?
Обри улыбнулась его сомнениям.
– Пока смерть не разлучит нас, милорд, а может быть, и позже. Я бываю очень упрямой, когда что-то приходит мне в голову.
Остин усмехнулся, но затем посерьезнел.
– Очень возможно, что я найду свой конец в Тауэре, моя любовь. Пока я не улажу дела с вашим отцом, вам, возможно, лучше будет остаться здесь с вашей тетей. Я не боюсь тюрьмы, но не хочу втягивать вас в еще один скандал.
– Как вы собираетесь убедить моего отца порвать ордер на ваш арест – это ваше дело, но хочу ли я рисковать скандалом или нет – это мое дело. Вы уже предупреждали меня, чтобы я не вмешивалась в ваши дела, но, кажется, я имею такое же право протестовать, если из-за этого вы отсылаете меня прочь от себя, – напомнила она ему.
Остин поднялся и помог ей встать на ноги. Он держал ее, боясь отпустить.
– Возможно, нам удастся прийти к пониманию. С этой минуты мы ничего не будем друг от друга скрывать, предоставляя каждому принимать самостоятельные решения, основанные на знании всех фактов. Договорились?
147 
