очень нудно 
22 
– Остин, вы не можете! – закричала Обри, когда он усадил ее перед собой, перехватив талию рукой так, чтобы она не могла вырваться из его стальных объятий. Когда подоспел Аверилл, Остин отдал ему поводья коня Обри.
– Отведи назад клячу, а я позабочусь об остальном.
В ярости от разочарования и унижения Обри била в грудь Остина, когда он галопом поскакал назад по той же дороге, которой они сюда прибыли. Лишенная сочувствия, голодная и уставшая, Обри не нашла другого выхода, кроме слез. Но и они иссякли, когда она увидела, что Остин по-прежнему игнорирует ее просьбы.
Когда она окончательно притихла на его груди, захлебнувшись слезами, рука Остина ослабила объятия, но голос был по-прежнему жесткий.
– Обри, вы ведете себя как ребенок. Если хотите когда-нибудь выйти замуж, вам лучше повзрослеть. Бегство никогда не решало ничьих проблем. Я исхожу из значительного собственного опыта, так что, надеюсь, вы прислушаетесь к моим словам.
Она проглотила слезы.
– Я ни за кого не хочу замуж! Я хочу домой, в Гемпшир, к: своим зверюшкам. Я ненавижу Лондон, я ненавижу отца и я ненавижу свет. Почему они все не могут оставить меня в покое?
Ее ярость прорывалась даже сквозь слезы, и Остин улыбнулся этой тираде. Было время, когда он чувствовал то же самое, но он никогда не получал удовольствия, высказываясь вслух.
– Если вы не успокоитесь и не перестанете, вести себя как глупый ребенок, то легко этого добьетесь, хотя сомневаюсь, что одиночество долго будет доставлять вам удовольствие. Можете ли вы не мешать моим объяснениям с вашим отцом?
Обри запрокинула голову и посмотрела на него сквозь слезы. Потрясение, которое она испытала, увидев в такой близости его глаза, заставило ее вспомнить о своем положении. Загоревшее лицо Остина под спутанными каштановыми локонами показалось ей совершенно бесстрастным, чего он и добивался. Вопреки своей репутации он был смелым человеком, к тому же очень опытным, в чем она смогла убедиться. Думать, что ее отец сможет заставить такого человека жениться на такой зеленой девчонке, как она, казалось верхом безумия. Она выдавила из себя неуверенную улыбку.
– Вы сумеете? Я имею в виду, убедите его? Ему никто не осмеливается возражать, а после того, как он прогнал Джеффри… Это был мой последний шанс… – туманно пояснила она.
Остин удобнее усадил ее в седле, явственно ощущая хрупкую талию и полные изгибы грудей, тогда как она, казалось, полностью забыла о существовании подобных ощущений. Девственница, да еще и леди до мозга костей. Как он может думать о женитьбе на такой чистой девушке?
– Этот Джеффри… Вы действительно любите его настолько, что хотите выйти за него замуж? Или вы хотели просто досадить отцу?
– Ох, не знаю, – надулась Обри, прижимаясь к сильной груди, отгораживающей ее от всего мира. – С ним приятно проводить время, и он не делает замечаний, если я говорю вещи, которые не должна говорить. У него есть поместье в деревне, и он не будет требовать, чтобы мы появлялись в лондонском обществе, когда я не буду этого хотеть. Думаю, если папа позволит нам пожениться, я буду очень любить его.
Это был не тот ответ, которого граф добивался, но все же один из тех, которых следовало ожидать, и он не мог облегчить задачу.
Топот лошади Алвана, галопом нагонявшего их, не разрядил напряжения. Остин вопрошающе посмотрел на своего друга, не видя порученной ему кобылы. Аверилл многозначительно посмотрел на кузину.
– Я оставил клячу в гостинице. Если ты собираешься отвезти кузину назад у себя в седле, тебе не помешает веское оправдание.
Насмешливый тон Алвана заставил Обри выпрямиться и показать ему язык. Остин улыбнулся при виде столь детского, но благоприятного для него ответа, а сердитое замечание Алвана сделал его улыбку еще шире.
– Вы оба ведете себя как пара избалованных сопляков, вместо того чтобы ужасаться своим поступкам. Думаю, сейчас в ваших головах мысли только о еде, а не о предстоящем разговоре с герцогом.
Обри захихикала и вопросительно посмотрела на кузена. Несмотря на худобу, Алван был знаменит способностью поглощать неимоверное количество пищи за один присест. А последний присест был у него слишком давно.
Алван показал на сумку, висящую на луке его седла.
– Свежий хлеб, мясо, сыр и эль. Надеюсь, вам сейчас не до еды.
– Алван! – с упреком воскликнула Обри.
Остин быстро подыскал ближайший поросший травой пригорок и без особых церемоний ссадил на него Обри. Прежде чем она успела возмутиться, он отвел коня в сторону и реквизировал у друга его сумку.
22 
