очень нудно 
70 
Разумеется, если бы мама хоть на миг могла представить, чем это закончится, она ни за что не привезла бы его в Сербию. От этих воспоминаний Юрия обуял холодный гнев.
— Расскажи мне о дворце магараджи, — тихо попросил его мужчина.
— Ах да... дворец... Ну, он целиком построен из белого мрамора...
И далее Юрий с большой изобретательностью принялся описывать полы, ковры, мебель...
Затем он рассказал множество историй об Индии, Пекине и некоторых других местах, в которых якобы побывал.
Когда поутру Юрий проснулся, оказалось, что он проспал всю ночь, сидя у окна и сложив руки на подоконнике, послужившем ему вместо подушки. Внизу в серой дымке вырисовывался распростершийся во все стороны Рим. С улицы доносился шум городского транспорта.
Юрий взглянул на своего вчерашнего знакомого и обнаружил, что тот смотрит на него — и, похоже, уже давно. На мгновение мальчику показалось, что он умер. Но вскоре мужчина мягким тоном произнес:
— Юрий, ты должен сделать для меня один телефонный звонок.
Юрий кивнул, про себя отметив, что мужчина обратился к нему по имени, несмотря на то что мальчик, кажется, его ни разу не называл. Хотя, не исключено, что мог случайно упомянуть его в какой-нибудь из своих историй. Впрочем, какое это имело значение? Юрий взял со столика телефонный аппарат и, взобравшись на кровать, чтобы быть поближе к мужчине, поднял трубку и назвал оператору имя и номер. Звонок был адресован какому-то человеку, находившемуся в Лондоне. На другом конце ему ответили по-английски, и Юрий сразу почувствовал в своем собеседнике образованного человека.
Мальчик передал сообщение, которое больной тихим и безразличным тоном произнес ему по-итальянски.
— Я звоню по поручению вашего сына, Эндрю. Он очень болен. Очень. Он в Риме, в отеле «Хасслер». Просит, чтобы вы к нему приехали. Он говорит, что сам добраться до вас не сможет.
Человек на другом конце провода быстро перешел на итальянский, после чего разговор продолжался еще некоторое время.
— Нет, сэр, — отвечал Юрий, следуя инструкциям Эндрю. — Он наотрез отказывается от врача. Да, сэр, он останется здесь. — Юрий назвал номер их телефона. — Хорошо, сэр, я прослежу, чтобы он поел.
Юрий по мере возможности описал состояние больного. Он даже позволил себе предположить, что Эндрю парализовало, полагая, что такие новости повергнут отца в ужас, и про себя решив, что тот, не найдя себе места от беспокойства, вылетит ближайшим самолетом в Рим.
— Хорошо, я постараюсь убедить его вызвать врача. Да, сэр.
— Спасибо, Юрий, — поблагодарил его мужской голос на другом конце линии.
И снова Юрий про себя отметил, что не представлялся своему собеседнику по имени.
— Пожалуйста, побудь с ним, — попросил мужчина. — Я приеду, как только смогу.
— Не волнуйтесь, — успокоил его Юрий. — Я никуда не уйду.
Положив трубку, он снова начал уговаривать Эндрю вызвать врача.
— Никаких врачей, — отрезал Эндрю. — Если ты позвонишь врачу, я выпрыгну из окна. Слышишь? Никаких врачей. Все равно мне уже никто не поможет. Слишком поздно.
Услышав последние слова, Юрий буквально потерял дар речи. Ему казалось, что он вот-вот расплачется. Он вспомнил, как кашляла его мать, когда они вместе ехали на поезде в Сербию. Почему он не заставил ее обратиться к врачу? Почему?
— Поговори со мной, Юрий, — снова попросил его Эндрю. — Придумай какую-нибудь историю. Или, если хочешь, расскажи мне о ней. Расскажи о своей матери. Я вижу ее. Вижу ее прекрасные черные волосы. Доктор не смог бы ей помочь, Юрий. И она это знала. Поговори со мной, пожалуйста.
По телу Юрия пробежали мурашки. Внимательно взглянув Эндрю в глаза, он понял, что тот читает его мысли. Мать как-то раз говорила Юрию, что этой способностью обладают цыгане. Юрий был лишен такого дара, а вот его мать, по ее словам, обладала им в полной мере. Правда Юрий этому никогда не верил, потому что ему ни разу не представилось случая убедиться в правдивости ее утверждения. При воспоминании о матери и последнем путешествии в поезде у него заныло сердце. Ему хотелось верить, что врач уже ничем не мог ей помочь, хотя полной уверенности в этом у него не было. Охваченный размышлениями о последних днях жизни матери, Юрий замолчал.
— Я буду рассказывать вам истории только при условии, что вы позавтракаете, — наконец произнес Юрий. — Я закажу что-нибудь горячее.
Окинув его спокойным взглядом, Эндрю слегка улыбнулся.
70 
