3

Милосердие

Беллами стоял на подъездной аллее, глядя на дом Питера. После двух неудачных попыток он наконец дозвонился до Клемента, который сказал, что возвращал «ролле». Клемент также выдал ему адрес Питера. Беллами добрался туда на такси. Время близилось к одиннадцати. Беллами, как и Клемент, заметил задернутые шторы на окнах спальни верхнего этажа. Измученный и терзаемый страхами, он начал страдать еще оттого, что так долго не мог застать Клемента. Теперь же, увидев задернутые шторы, испытал настоящий ужас.

«Как мне жить дальше, — подумал Беллами, — смогу ли я вынести весь кошмар случившегося, неужели всю оставшуюся жизнь мне предстоит терзаться тяжкими угрызениями совести? О господи, почему же я не остался с ним! Какой прок стучаться в эту дверь? Никто мне не ответит».

Под сияющими лучами солнца он медленно побрел к дому, прислушиваясь к громкому шуршанию собственных ботинок по мокрому от дождя гравию. Он остановился перед дверью, обнаружил звонок и нажал кнопку. Никакой реакции. Подождав немного, он позвонил еще раз, долго не отрывая палец от звенящей кнопки. Дверь распахнулась.

— О, Беллами, отлично, — приветливо произнес Питер Мир, — Я надеялся, что вы придете.

Не прошло и десяти минут, как Беллами уже сидел на кухне Питера, налегая на яичницу с ветчиной, которая сменилась тостами с джемом и восхитительным горячим кофе. Беллами, отказавшийся в числе прочих радостей жизни и от завтрака, действительно до недавнего времени питался исключительно хлебом и консервированной фасолью. Облегченно расслабившись, он то и дело невольно улыбался и восклицал: «О, боже мой!» или «Ах, ну кто бы мог подумать!» Признание, что Питер обрадовался его приходу, оживило Беллами. Он весь так и лучился каким-то теплым и ясным светом.

Питер, одетый по-домашнему — в брюки, рубашку и шлепанцы на босу ногу, — словно помолодел. Его красивые вьющиеся каштановые волосы гладкой, поблескивающей в солнечном свете волной падали сзади на шею, темно-серые глаза сверкали под широкими густыми бровями. Морщины на его высоком лбу разгладились, гладкие округлые щеки разрумянились, как наливные яблоки, его полные, красиво очерченные губы приоткрылись в улыбке и иногда подрагивали от каких-то скрытых эмоций. Стоя у противоположного конца стола и порой нависая над ним, Питер, вероятно неосознанно, слегка оторвал его от пола, продолжая посматривать на поглощающего завтрак Беллами. Согласно объяснениям, он встал поздно, но уже успел сходить за покупками, и его очень порадовало, что он не опоздал к приходу Беллами, хотя, безусловно, они в любом случае встретились бы в самое ближайшее время. За открытым кухонным окном темнели стволы высоких садовых деревьев, более того, все окна в доме, которые заметил Беллами, были распахнуты. Солнечные лучи освещали сад, они проникали и на кухню… И вдруг Беллами подумалось, что еще до их знакомства он видел Питера, только в каких-то сумрачных местах.

Разумеется, Беллами не стал рассказывать о своих тревогах, теперь совершенно развеянных и почти забытых, по поводу «спокойного сна» Питера и пугающе задернутых штор спальни.

Он пояснил, что пришел бы раньше, но не запомнил адрес, поведал, как он долго разыскивал телефонные будки, а потом все равно не мог застать Клемента, поскольку тот отправился возвращать «ролле». В приливе радостного настроения Беллами свободно и охотно болтал с улыбчивым хозяином, и от полноты чувств его слова то и дело сталкивались друг с другом, словно спешили сорваться с языка всей словесной гурьбой. «Я тараторю, — подумал он, — о каких-то глупостях, точно ребенок, пересказывающий события дня любящему отцу!» Наблюдая за Беллами, Питер продолжал посмеиваться, и наконец Беллами тоже рассмеялся.

— Вы знаете, — сказал он, — раньше я жил недалеко от вас, только ваш дом стоит в богатом квартале. Пожалуй, именно поэтому вы и нашли Анакса… он искал дорогу к моей старой квартире!

— Да, это была отличная находка, она открыла передо мной новые возможности. Я еще расскажу вам об этом позднее. Значит, вчера вечером все вы нормально вернулись по домам?

— О да…

— А Лукас, как он добрался, взял машину Клемента?

— Нет-нет, ему не захотелось садиться за руль. Он взял такси.

— Да, наша затея завершилась весьма… неловко. Должно быть, мое падение напугало вас. Я очень благодарен вам с Клементом за то, что вы довезли меня до дома.

  153