очень нудно 
46 
– Тото пропал! Повар… сверху, ну, тот парень из ресторана, он убил Тото. Он кореец. А они едят собак!
– Ты что, серьезно? – спрашивает Стефани, после чего ее лицо приобретает серьезное выражение, которое про себя она называет «клиническим и диагностическим». Брови почти сходятся на переносице. – Слушай, Кении, Тото был… – Она тут же исправляется: – Тото хороший песик, но давай смотреть правде в глаза: у него есть кое-какие проблемы.
У Кендры закололо в груди: неужели она плохо выполняла родительский долг?
– Ты считаешь, мне следовало показать его доктору Старку?
Стефани выбрасывает сигарету в окно, садится и кладет ногу на ногу. Она рассматривает колготки в сеточку, любуясь «пружинящей сексуальностью», которую, по ее мнению, ей придают эти колготки. Да, это колготки, а не чулки, но мужикам-то откуда знать? Их влечет соблазнительная порочность, как, например, вчера вечером. Случайная встреча на пути домой, приглашение на коктейль, когда все остальные уже отправились по домам. Она смотрит на Кендру, которая ушла очень рано, и внутри булькает нечто похожее на чувство вины. Стефани опять напускает на себя Важность.
– Фил Старк мгновенно распознал бы у Тото комплекс недостатка внимания и разработал бы подходящую программу корректировки поведения, – живо сообщает она подруге. – Кроме того, я считаю, тебе ни в коем случае нельзя было называть его Тото. Ты ассоциировала его с собакой из книги «Волшебник страны Оз» и, таким образом, подсознательно внушила ощущение заброшенности и тоски по дому, оно и стало неотъемлемым элементом его психики.
– Но у него есть дом, – кричит Кендра, – наш дом!
– Ну разумеется, принцесса, – соглашается Стефани, – ты очень любишь свою собачку, – воркует она, понимая, что в таком состоянии Кендру нельзя оставлять одну.
Она звонит Стейси и предлагает встретиться в квартире Кендры. Подруги выходят из клиники и молча идут по Кларк-стрит. Их терзает не только жара, но и громоподобный рев четырех самолетов, которые, словно стая хищных механических птиц, разрезают чистое голубое небо.
Вскоре приходит Стейси, и они садятся на диван, утешая опечаленную Кендру при помощи бокала вина.
– Я не хочу никуда идти… Я чувствую себя такой беспомощной, ведь мне осталось только ждать у телефона, – говорит она.
На улице слышится ужасный грохот; самолеты летят так низко, что дребезжат оконные стекла.
– Что за херня! – зло и раздраженно рявкает Кендра. – Летели бы в Ирак да гудели там! Что это они разлетались?
– Думаю, демонстрируют нашу силу. А меня это очень успокаивает, – говорит Стефани. – Представляю, сколько горючего они перевели на испытания!
– Наверное, жить в зоне военных действий просто ужасно, – вздрагивает Стейси.
– А чего они хотели? – возмущается Стефания. – Если не нравится, пусть поднимут задницы и свалят, как наши предки-переселенцы.
Стейси, кажется, размышляет над сказанным. Она обводит взглядом квартиру Кендры. Бардак, конечно, но именно это ей и нужно.
– Наверное, платить приходится немало, – наконец произносит Стейси, рассматривая большую свободную комнату, в которую давно мечтает вселиться. – Ты можешь себе это позволить? – спрашивает она Кендру.
– Господи, ты нисколько не въезжаешь, Стейс. Вопрос нужно переформулировать: могу ли я себе это не позволить?
Слушай главную новость дня: принцессы живут во дворцах! – пронзительно выкрикивает Кендра, кладет в рот таблетку ксанакса и запивает ее глотком красного вина.
Стефани ерзает, смотрит на часы и заговаривает о работе:
– Так рынок недвижимости процветает, да, Кендра?
Обычно Кендра весело щебечет: «Еще бы!», даже если дела идут хуже некуда; она уверена, что наши желания заставляют мир двигаться вперед, и потому необходимо говорить лишь о том, что тебе хочется. Это профессионально.
Теперь она только рассеянно произносит:
– Тото был ангелом в облике собаки…
– Она очень расстроилась, – шепчет Стейси Стефани, сжимая колено Кендры.
Некоторые люди никогда не поймут, что происходит в мире, устало думает Стефани. Она наклоняется и прикасается к руке подруги.
– Кении, я беспокоюсь о тебе.
– Не нужно, дорогая, со мной все в порядке, – тихим, тонким голоском отвечает Кендра.
«Господи, я уже устала ей сочувствовать!» – вздыхает Стефания, улыбаясь, чтобы скрыть зевок. Ей это удается, но с таким трудом, что она подумываете благовидном предлоге, чтобы уйти, она переживает из-за предстоящей встречи.
46 
