очень нудно 
46 
Полли энергично взбивала пену. Джекрам, впервые с того момента, как завербовался Маледикт, выглядел неуверенно.
— Но на чьей он стороне, сэр? — спросил он.
— Сержант, я уверен, вы далеко не дурак, — произнес Блуз, за его спиной пена перелилась через край чашки и шлепнулась наземь. — Но где-то здесь бродят дезертиры. Наши границы совершенно незащищены, и отряд вражеских кавалеристов смог проехать по нашей «возлюбленной стране» сорок миль. И главнокомандующие, похоже, в таком отчаянии, да, в отчаянии, сержант, что даже шестеро нетренированных и довольно юных парней должны отправиться на фронт.
Пена жила собственной жизнью. Полли колебалась.
— Пожалуйста, сперва горячее полотенце, Перкс, — подсказал Блуз.
— Да, сэр. Простите, сэр. Забыл, сэр. — Паника нарастала. Она смутно припомнила, как проходила мимо лавки цирюльника в Мюнцзе. Горячее полотенце на лицо. Так. Она схватила маленькое полотенчико, сунула его в кипяток, вытащила и положила на лицо Блуза. Крика, как такового, не было.
— Ааааагх кое-что еще беспокоит меня, сержант.
— Да, сэр?
— Кавалеристы, должно быть, захватили капрала Страппи. Не представляю, как еще они могли узнать про нас.
— Отлично подмечено, сэр, — ответил сержант, глядя, как Полли накладывает пену вокруг рта и носа.
— Я надеюсь, они не пфф пытали бедолагу, — продолжал лейтенант. Джекрам промолчал, но довольно многозначительно. Полли хотелось, чтобы он перестал следить за ней.
— Но зачем дезертиру пфф идти прямо на пфф фронт? — спросил Блуз.
— Это имеет значение, сэр, для старого солдата. Особенно для политикана.
— Правда?
— Можете мне поверить, сэр, — ответил Джекрам. За спиной Блуза Полли водила лезвием по красному камню, вверх и вниз. Оно уже было гладким, точно лед.
— Но наши парни, сержант, не «старые солдаты». Чтобы сделать из рекрута «воина» нужно пфф две недели.
— Они подают большие надежды, сэр. Я смогу уложиться в пару дней, сэр, — произнес Джекрам. — Перкс?
Полли чуть не отрезала себе палец.
— Да, сержант, — задрожала она.
— Думаешь, ты смог бы сегодня убить человека?
Полли взглянула на лезвие. Острие сверкало.
— Мне жаль говорить так, но думаю, что да, сэр!
— Вот видите, сэр, — криво ухмыльнулся Джекрам. — В этих парнях есть кое-что. Они схватывают все налету, — он подошел к Полли и безмолвно забрал из ее рук бритву. — Я хотел бы обсудить с вами кое-что, сэр, наедине. Думаю, Перкс может идти отдохнуть.
— Конечно, сержант. Pas devant les soldats jeuttes, a?[7]
— И это тоже, — ответил Джекрам. — Ты свободен, Перкс.
Полли пошла прочь, ее рука все еще дрожала. За спиной она услышала, как Блуз вздохнул и сказал:
— Настали щекотливые времена, сержант. Командование еще никогда не было настолько обременительным. Великий генерал Тактикус говорил, что в опасные времена, главнокомандующий должен, как орел, видеть целое и в то же время, как ястреб, подмечать все мелочи.
— Да, сэр, — ответил Джекрам, проводя бритвой по его щеке. — А если он уподобится синице, то сможет весь день висеть вниз головой и есть сало.
— Э… хорошо сказано, сержант.
Угольщика и его жену похоронили под сопровождение коротенькой молитвы Уоззи, чему Полли нисколько не удивилась. Она просила герцогиню ходатайствовать перед богом Нугганом о вечном покое и тому подобном для усопших. Полли много раз слышала эту молитву, и ей было интересно, как она работает.
Она не молилась с того дня, как сожгли птицу; не молилась даже когда умирала ее мать. Бог, который сжигает нарисованных птиц, не спасет матери. Такой бог не достоин молитв.
Но Уоззи молилась за всех, словно ребенок, закатив глаза и с силой сжимая побелевшие руки. В пронзительном тонком голоске дрожала такая вера, что Полли почувствовала смущение и стыд, а, когда, наконец, прозвенело слово «аминь», она удивилась, почему мир ничуть не изменился. На минуту или две он казался гораздо лучше…
В хижине была кошка. Она забилась под кровать и шипела на всякого, кто подходил ближе.
— Всю еду забрали, но там, под холмом, в огородике есть морковь и пастернак, — произнесла Шафти, когда они уходили.
— Это ведь будет в-воровством у мертвых, — укорила ее Уоззи.
— Ну, если они против, то смогут удержать их, так? — ответила Шафти. — Они-то ведь уже под землей!
Почему-то, это было даже смешно. Сейчас они могли бы смеяться над чем угодно.
46 
