очень нудно 
76 
Последним на страже стоял Джекрам, так как Шафти готовила. Он сидел на покрытом мхом камне, в одной руке держал арбалет и что-то рассматривал в другой. Он быстро развернулся, как только она подошла ближе, что-то сверкнуло золотом и пропало внутри куртки.
Сержант опустил арбалет.
— От тебя шуму, что от слона, Перкс, — произнес он.
— Простите, сержант, — ответила Полли, зная, что она двигалась совсем неслышно. Он взял кружку с чаем и, развернувшись, указал вниз.
— Видишь тот куст, Перкс? — спросил он. — Чуть правее того бревна?
— Да, сержант, — прищурившись, кивнула она.
— Ничего не замечаешь?
Полли снова присмотрелась. Что-то должно быть не так, решила она, иначе он бы не стал ее спрашивать. Она сконцентрировалась.
— Тень неправильная, — наконец решилась она.
— Молодец. Потому что некто сидит за кустом. Он присматривался ко мне, а я — к нему. И больше ничего. Он смоется, стоит кому-нибудь пошевелится, и он слишком далеко, чтобы достать его выстрелом.
— Враг?
— Не думаю.
— Друг?
— В любом случае, дерзкий дьяволенок. Ему все равно, знаю ли я, что он там. Вернись обратно, парень, и принеси тот большой арбалет, что мы сняли с… Вон он!
Тень исчезла. Полли всматривалась в лес, но свет становился неотчетливым, и под деревьями расцветали сумерки.
— Это волк, — произнес Джекрам.
— Оборотень? — предположила Полли.
— С чего это ты взял?
— Ну, сержант Тауэринг сказал, что в нашем отряде есть оборотень. Но я уверен, что его нет. То есть, мы бы давно уже узнали об этом, так? Мне просто было интересно, видели ли они его.
— Как бы то ни было, мы с ним ничего не поделаем, — заключил Джекрам. — С серебряной стрелой еще можно было бы попытаться, но у нас нет ничего такого.
— А шиллинг, сержант?
— Ха, ты думаешь, что можешь убить оборотня долговой распиской?
— А, да, — а потом она добавила: — но ведь у вас настоящий шиллинг, сержант. На шее, вместе с тем золотым медальоном.
Если уверенностью Уоззи можно было согнуть сталь в кольцо, то взгляд Джекрама мог его расплавить.
— То, что у меня на шее, тебя не касается, Перкс, и единственное, что может быть хуже оборотня, так это буду я, если кто-нибудь вдруг попытается забрать мой шиллинг, понял?
Он смягчился, увидев выражение Полли.
— Мы уходим, как только закончим обед, — сменил он тему. — Найдем местечко получше, чтобы отдохнуть. Чтобы было легче охранять.
— Мы все сильно устали, сержант.
— И потому нужно быть наготове и во всеоружии, если наш друг вернется со своими приятелями, — закончил Джекрам.
Он проследил за ее взглядом. Золотой медальон выскользнул из его кармана и теперь виновато болтался на цепочке. Он ловко засунул его обратно.
— Это просто… девушка, которую я знал, — признался он. — И все, ясно? Это было очень давно.
— Я не спрашивал ни о чем, сержант, — ответила Полли отступая.
Его плечи поникли.
— Верно парень, верно. И я тоже ни о чем не прошу тебя. Но я полагаю, нам лучше бы найти кофе для капрала, а?
— Аминь, сержант!
— А наш руперт мечтает о лавровом венке на всю голову, Перкс. У нас тут чертов герой. Не может думать, не может сражаться, никакой пользы от него, кроме Последней Сцены и медали, которую отошлют его старой мамочке. А я бывал на нескольких из этих Сцен, парень, и они все равно, что лавка мясника. Вот к чему ведет вас Блуз, помяни мое слово. Что же вы будете делать потом, а? Мы побывали в нескольких потасовках, да, но это не война. Думаешь, ты удержишься, когда сталь встречается с плотью?
— Но вам же удалось, сержант, — отозвалась Полли. — Вы сказали, что были на нескольких Последних Сценах.
— Верно, парень. Но я держал сталь.
Полли спускалась по склону. Вот как, думала она, а ведь мы еще даже не добрались туда. Сержант думает о девушке, что он оставил позади… ну, это нормально. А Тонк и Лофти просто думают друг о друге, но, пожалуй, после того, как побываешь в этой Школе… а Уоззи…
Она думала, выжила бы она в Школе. Стала бы она такой же жесткой, как Тонк? Смирилась бы она, как те служанки, что приходили и уходили, и долго работали, и никогда не носили имен? Или, может, она стала бы как Уоззи, и нашла бы некую дверь в своей голове… я могу быть скромной, но я говорю с богами.
… Уоззи сказала «не о твоей таверне». Разве она когда-нибудь рассказывала Уоззи про «Герцогиню»? Конечно, нет. Конечно она… но, нет, она ведь сказала Тонк, верно? Вот в чем дело. Все разъяснилось. Тонк, возможно, упомянула об этом при Уоззи. В этом нет ничего странного, даже если практически никто не говорил с Уозз. Это было тяжело. Она всегда казалась такой напряженной, взвинченной. Но другого объяснения нет. Да. Она не допустит, чтобы появилось какое-нибудь еще.
76 
