96 
В ухе Адриана снова поблескивала серьга, а под мышкой он держал картонную коробку.
— Ты еще красивее, чем прежде, Фейт. Ты так светишься, что можешь зажигать свечи на елках.
Она жестом пригласила его войти. Ей хотелось плакать от радости, но она даже не улыбнулась, ведь красивые слова — это всего лишь слова.
От него пахло влажной фланелью, терпким лосьоном… и мужчиной, когда-то лежавшим рядом с ней в постели.
У нее вдруг закружилась голова, и она закрыла глаза.
— Фейт, что с тобой?
Он подхватил ее под руку, и она, открыв глаза, пробормотала:
— Все в порядке. Я просто не думала, что снова увижу тебя…
Они прошли в гостиную, и Фейт в смущении осмотрелась; она не знала, куда усадить Адриана — мебель из ста рой квартиры еще не перевезли. В спальне же лежал только матрас, на котором она спала.
— Лучше пойдем на кухню, и я сварю тебе кофе, — предложила она. — Но нам придется сидеть на полу.
— Прекрасно, — улыбнулся Адриан. — Обожаю сидеть на полу.
Они вошли в кухню. Фейт засыпала кофе в кофеварку и проговорила:
— Оказывается, у правительства существует фонд поддержки для тех, кто впервые покупает дома. Поскольку Тони купил наш дом через корпорацию, я, очевидно, подходила. — Она поставила на подоконник кружки. — Правда, мне все равно не хватало денег, но какой-то их босс ре шил, что можно увеличить сумму ссуды, так как… В общем, мне повезло. — Фейт понимала, что Адриану неинтересно все это слушать, но она ужасно нервничала и не знала, о чем говорить.
Он обошел лежавшие на полу коробки и подошел к окну.
— А здесь красивый двор… И довольно просторный, так что можно разбить сад. И еще нужна изгородь, чтобы собаки и дети не разбежались. Тебе тут нравится, не так ли?
Фейт промолчала. «Почему он говорит про детей? « — подумала она.
Адриан отошел от окна и поставил свою коробку на тумбочку. Фейт помнила, что Хуан обещал доставить очередную партию изделий, но эта коробка была слишком маленькой…
— Долорес прислала рождественскую открытку, — сказала она. — Говорит, ты сфотографировал ее в красном костюме команды болельщиц, но она получилась у тебя какой-то толстой…
Адриан засмеялся:
— Долорес хочет стать социальным работником. Чтобы голодать всю жизнь. У девчонки совсем нет мозгов. Впрочем, у Белинды — тоже.
— С ней все будет в порядке, Адриан, не беспокойся. — Фейт передала ему чашку кофе. — Счастье приходит из сердца, а не из кармана.
— Много ты слишком знаешь, — проворчал он. — Открывай же коробку. Или я напрасно вез ее?
Фейт прекрасно понимала: Адриан грубит только по тому, что очень нервничает. Пристально взглянув на него, она проговорила:
— Ты всегда был болваном, Куинн. Но думаю, что и с твоим сердцем все в порядке. Твоя мать прекрасно воспитала всех своих детей, и ты — не исключение.
Фейт подошла к коробке, взяла ножницы и разрезала упаковочную ленту.
Адриан сделал глоток кофе и, прислонившись к стене, пробормотал:
— Когда сердце в порядке — это очень даже неплохо. Только хорошо бы еще иметь крышу над головой и приличный обед.
— Для этого человеку дана голова. Если ты достаточно сообразителен, ты сумеешь себя прокормить.
Фейт раскрыла коробку и вытащила из нее всего лишь один-единственный предмет, завернутый в пузырчатый целлофан. «Наверное, Хуан прислал подарок», — подумала она.
— Моя голова на месте, — пробурчал Адриан. — Именно поэтому я так говорю…
Но Фейт уже не слушала его. Развернув упаковку, она увидела великолепную вазу в форме сердца.
— «Лунный» фарфор, — прошептала Фейт, и глаза ее наполнились слезами.
Адриан пристально посмотрел на нее.
— Она твоя. Делай с ней, что пожелаешь. Если хочешь, можешь швырнуть ее в мою голову.
— О Боже… — Фейт поднесла вазу к свету. — Хуан, конечно, прекрасный мастер, но эту сделал не он. Ее сделал ты. — Она прижала вазу к груди и вдруг воскликнула: — Ты сделал и другую! Ты мой неизвестный художник!
Адриан в смущении потупился.
— Просто хотелось посмотреть, смогу ли я сделать «лунный» фарфор.
По-прежнему прижимая подарок к сердцу, Фейт пробормотала:
— Какой же ты болван, Адриан… Ведь ты же гений… — Он поднял голову, и взгляды их встретились.
— Но гениальный творец не может платить по счетам. Видишь ли, Фейт, я просто хотел показать тебе… Хотел таким образом сказать… О черт, не знаю я, что хотел сказать. Мне кажется, я не в своем уме уже долгие месяцы, годы. Только ты можешь вернуть мне разум.
96 
