75 
Дверь в автотуннель была открыта. Я вошел внутрь и подавал голос через каждые несколько футов. Парадная дверь – тоже открыта, но за ней не видно ни зги, и я продолжал звать Джаспер. Я поднялся по лестнице на второй уровень, мои ноги так тряслись, что я едва мог идти. Джаспер ждала меня в черном кресле посреди большой круглой комнаты с окнами по всей окружности. Я четко видел ее в свете от пожара в холмах, который казался таким далеким всего несколько минут назад. Бассейн за окном был темен. На ней было то же простое платье, которое она надевала на съемки «Белого шепота»; в комнате было жарко, и одной рукой она постоянно задирала волосы к макушке, чтобы охладить шею, а во второй руке держала сигарету. Она совсем не казалась сумасшедшей. Она была очень спокойной. Она даже не глянула на меня, когда я вошел.
Я покрутил головой. Чего бы я ни ожидал, здесь не было ни единого следа того, будто что-то не так. Я не был уверен, что я чувствую – облегчение или злость.
– Что происходит? – спросил я.
– Спасибо, что пришел, – спокойно отозвалась она из кресла.
– Что случилось? – Я продолжал оглядываться.
– А как ты думаешь, что случилось? – кокетливо отозвалась она.
Меня парализовало желание задушить ее и одновременно просто убраться. Ее лицо изменилось, и она сказала:
– Не уходи. Ты не можешь уйти. – И добавила: – Пожалуйста, помоги мне.
– Ты должна рассказать мне, что случилось, – огрызнулся я, продолжая искать его. – Где твой отец?
– Пожалуйста, помоги мне, – продолжала повторять она.
Она встала и подошла ко мне в темноте, озаренная красными отблесками из окна.
– В данный момент ты больше всего поможешь мне, если не будешь задавать слишком много вопросов. Потом – будет множество вопросов. А сейчас мне больше всего нужен человек, который не будет задавать много вопросов, который просто побудет здесь со мной, прежде чем все изменится.
Я пересек комнату и подошел к окнам. На улице Мнемоскоп Вив выделялся силуэтом на фоне пламени, которое с каждой секундой казалось все менее далеким.
– Утром я почувствовала дым, – сказала она, подходя ко мне сзади, – в тот момент, когда проснулась. Я почувствовала его с рассветом. Это дым Вив.
Я повернулся к ней, прочь от окна.
– Что?
– Я тебе показывала мой альбом? – спросила она. – В тот вечер, когда вы были здесь? Да?
– Ты показывала его Вив.
– Я показывала его Вив.
Раздался свисток проходящего поезда; он прозвучал, как вопль.
– Кажется, Вив не понравился мой альбом.
– Я не хочу здесь оставаться, – сказал я. – Если что-то случилось, тебе нужно вызвать полицию, и, если хочешь, я останусь с тобой, пока они не приедут. Но в противном случае я оставаться не хочу.
– Это был ты, в Берлине.
– Нет, – сказал я.
– Да, – ровным голосом настаивала она, – это был ты.
Снова провопил поезд. Я отвернулся от нее и вышел в патио, где был бассейн. Я выглянул за стену.
Я был поражен, когда увидел, что с севера к сортировочной станции громыхает поезд. Он не ехал особенно быстро или медленно, но гудок его звучал все пронзительней, все придушенней. Служебный вагон горел, и огонь продвигался вдоль поезда очень быстро, от вагона к вагону; как горящая змея, пылающий поезд вился по сухому полю, где буйная последождевая растительность давно обратилась в хворост. Все позади поезда было поглощено пламенем, и казалось, он едет прямо на нас, когда его сорвало с рельсов и понесло на Мнемоскоп. Остановившись в ярдах от скульптуры, он повалился на бок в слепящем, белом грохоте, и все поле взорвалось, как облитое бензином.
Угольки полетели на нас из-за стены. Несколько их застряли на черепице, и в их свете мне почти показалось, что я вижу на шпиле башни бездвижную человеческую фигуру. Дом загорался, этаж за этажом, и я не помню, кто подумал о батисфере; так как я все больше и больше паниковал, эта идея могла на самом деле принадлежать Джаспер, что кажется в высшей степени трезвым шагом с ее стороны. Но, очевидно, батисфера давала нам единственный шанс, прежде чем нас поглотит огонь, и теперь она покачивалась на воде, как будто с самого начала существовала только ради этого момента и этой цели. Не говоря ничего, Джаспер быстрым шагом обогнула черный мерцающий бассейн и, когда я на ощупь скатился за ней следом, задраила люк. В батисфере была кромешная тьма. В темноте тусклые контуры рычагов и приборов напоминали древние наскальные росписи. Опускаясь ко дну бассейна, мы видели сквозь стеклянный люк багровое небо над нами; огромный красный пузырь поднялся со дна, окутал нас на мгновение – и лопнул у поверхности.
75 
