Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
146 
Овеянные боевой славой легионы Цезаря шагали на марше в голове четырехугольника и в хвосте. В середине двигались рекруты. Как только колонна распалась на две половины, новобранцы автоматически оказались позади ветеранов.
Тапс был взят. Пристыженные мягкостью наказания за бунтарство и презрительным отношением Цезаря к ним, ветераны дрались с той рьяностью, какой, возможно, не проявляли за всю свою долгую службу. Особенно яростно бился десятый. К концу дня тела десяти тысяч убитых республиканцев устлали поле сражения, и с организованным сопротивлением в провинции Африка было покончено. Самым большим разочарованием для Цезаря явилось отсутствие среди пленных известных всем лиц, таких как Метелл Сципион, Лабиен, Афраний, Петрей, Секст Помпей, губернатор Аттий Вар, Фауст Сулла и Луций Манлий Торкват. Все сбежали, и царь Юба тоже.
— Я очень боюсь, что это продолжится где-нибудь в другом месте, — позже сказал Цезарю Кальвин. — В Испании, может быть.
— Если так, то я поеду в Испанию, — мрачно ответил Цезарь. — Республиканцы должны потерпеть полный крах, Кальвин, иначе Рим вернется к boni и к mos maiorum.
— Тогда ты прежде всего должен избавиться от Катона.
— Нет, если ты под этим подразумеваешь убийство. Я не хочу ничьей смерти, и более всего — смерти Катона. Остальные могут понять, что ошиблись, но Катон — никогда. Почему? Потому что той части мозга, которая отвечает за понимание, у него просто нет. И все же он должен выжить и должен войти в мой сенат, как диковинный экспонат.
— Он не согласится играть эту роль.
— А он и не будет ничего знать о ней, — уверил Цезарь. — Я разработаю ряд поведенческих норм для сената и для комиций. Например, никакого авантюризма, лимит времени на выступления. И никаких бездоказательных обвинений в адрес коллег.
— Значит, мы идем на Утику?
— Идем на Утику.
2
Курьер от Метелла Сципиона принес в Утику известие о поражении, на несколько часов опередив беглецов с поля битвы. Рангом выше младших военных трибунов среди них не было никого.
Записка Метелла Сципиона гласила:
Луций Торкват, Секст Помпей и я присоединимся к флоту Гнея Помпея в Гадрумете. Мы еще не знаем, куда направимся после, но это будет не Утика, если только ты, Марк Катон, не попросишь нас об обратном. Если ты сможешь набрать достаточно людей, чтобы оказать сопротивление Цезарю, тогда мы сразимся вместе с тобой.
— Но армия Цезаря бунтует, — глухо сказал Катон своему сыну. — Я был уверен, что мы побьем его.
Младший Катон не ответил. Что тут можно сказать?
Написав Метеллу Сципиону, чтобы тот не думал об Утике, Катон весь остаток дня провел в одиночестве. На рассвете нового дня он взял Луция Гратидия и отправился посмотреть на беглецов из Тапса, которые собрались в старом воинском лагере вне городских стен.
— Нас достаточно, чтобы дать Цезарю еще одно сражение, — сказал он их старшему командиру, младшему легату Марку Эппию. — У меня есть пять тысяч хорошо натренированных молодых горожан, которые очень хотят влиться в ваши ряды. Я снова вооружу вас.
Эппий покачал головой.
— Нет, Марк Катон, с нас уже хватит. — Он вздрогнул и поднял руку, словно заслоняясь от сглаза. — Цезарь непобедим, мы теперь это знаем. Мы взяли в плен Тития, одного из центурионов десятого легиона, и сам Квинт Метелл Сципион допросил его. Титий сообщил, что девятый, десятый и четырнадцатый легионы дважды поднимали мятеж с тех пор, как оставили Италию. Но когда Цезарь послал их в бой, они дрались за него, как герои.
— Что случилось с этим центурионом Титием?
— Его казнили.
«Вот почему, — подумал Катон, — мне не надо было ставить Метелла Сципиона главнокомандующим, хотя бы и номинальным. Или Лабиена. Цезарь простил бы храброго пленного центуриона, как все нормальные люди».
— Я советую вам всем направиться в гавань Утики и сесть на корабли, которые там ждут, — сказал он беззаботно. — Они принадлежат Гнею Помпею, а он, я думаю, собирается плыть на запад, к Балеарским островам и в Испанию. Впрочем, я уверен, что он не будет настаивать, чтобы вы сопровождали его. Захотите вернуться в Италию — скажите ему, вот и все.
Он и Луций Гратидий вернулись в Утику.
Вчерашняя паника утихла, но Утика приостановила производство оружия. Триста самых известных ее жителей ожидали Катона на рыночной площади, чтобы он, как префект, сказал, чего хочет от них. Они искренне любили его, как и почти все горожане, за справедливость, внимание к каждой жалобе и неиссякаемый оптимизм.
146 
