204 
Марк Антоний спал в доме Луция Цезаря лишь одну ночь, а потом Гиртий пригласил его во дворец. В доме Луция Цезаря остались только Гай Требоний, Децим Брут и Базил. Это порадовало Требония, облегчило его задачу. Настало время прозондировать некоторых людей на предмет преждевременного ухода Цезаря в иной мир.
Он начал с Децима Юния Брута Альбина, продолжив разговор, завязавшийся в таверне Мурция.
— Единственное условие, при котором у нас будет шанс принять участие в выборах, о которых ты говорил, Децим, — это отстранение Цезаря от власти над Римом, — сказал он, когда они прогуливались по молу.
— Я знаю, Требоний.
— Если знаешь, тогда как, по-твоему, мы сможем добиться отставки Цезаря от всех дел?
— Есть лишь один способ — убить его.
— Когда-то, — грустно сказал Требоний, глядя на корабль, стоявший на рейде, — Цезарь обвинил Гибриду, дядю Антония, в жестоком обращении с греками или с кем там еще. Это вызвало небольшое волнение в Риме, поскольку Цезарь родственно связан с Антониями, но великий человек — в те дни он, правда, не был так уж велик — сказал, что его поступок никак не влияет на неписаные семейные принципы, ибо его связь с Антониями не кровная, а по браку.
— Я помню это дело. Гибрида обратился за защитой к трибунам и остановил слушание, но Цезарь представил его таким монстром, что ему все равно пришлось отправиться в ссылку, — сказал Децим. — Моя связь с Юлиями кровная, но очень дальняя — через некую Попиллию, мать отца Катула Цезаря.
— А это достаточно дальняя связь, чтобы тебе можно было присоединиться к группе, замышляющей убить Цезаря?
— О да, — уверенно ответил Децим Брут.
Он продолжал идти, морща нос. Пахло рыбой, водорослями, кораблями.
— Однако, Требоний, зачем тебе нужна группа людей?
— Потому что я не намерен жертвовать своей жизнью и карьерой, — честно признался Требоний. — Я хочу, чтобы в этом предприятии участвовало достаточное число важных людей. Чтобы оно казалось патриотическим актом, за который сенат не решится кого-либо наказать.
— Значит, ты не думаешь сделать это в Нарбоне?
— В Нарбоне я всего лишь хочу проверить людей, но только после того, как послушаю и понаблюдаю. А тебя я спрашиваю здесь и сейчас, потому что двоим легче и наблюдать, и слушать.
— Потолкуй с Базилом, и нас будет трое.
— Я думал о нем. Ты полагаешь, он присоединится?
— Незамедлительно. — Он скривил рот, но не из-за бьющих в нос запахов. — Это еще один Гибрида. Он пытает своих рабов. Я слышал, что об этом прознал Цезарь, и что его карьера повисла на волоске. Вместо обещанного повышения Цезарь его уволит, если уже не уволил.
Требоний нахмурился.
— Эта история не пойдет нам на пользу.
— О ней знают очень немногие. А в сенаторском стаде он важен.
И это было правдой. Луций Муниций Базил, пиценский землевладелец, всегда заявлял, что его предки восходят к дням Цинцинната, хотя доказательств у него не имелось. Однако это голословное утверждение было вполне благосклонно воспринято первым классом, и его честолюбие воспарило. Назначенный Цезарем претором на этот год, он уже мечтал о консульстве, пока не узнал, что Цезарю донесли о его тайном пороке и даже представили раба после пыток. Получив короткое письмо, в котором сообщалось, что никаких продвижений ему не видать, Базил из поклонника Цезаря превратился в ярого его врага. Прослужить четыре года в Галлии одним из генеральских легатов и оказаться исключенным из его окружения — это больше чем потрясение. Он приехал в Нарбон, чтобы оправдаться, но надежда была минимальной.
Когда Требоний и Децим Брут прощупали его, он согласился войти в клуб «Убей Цезаря», как Децим с радостью и даже с ликованием нарек их группу.
Трое. Кто еще?
Луций Стай Мурк приехал в Нарбон, уверенный в себе, ибо знал, что Цезарь его очень ценит за эффективность действий на море, где он с успехом командовал для Цезаря флотом. Он встал на его сторону по очень серьезной причине. Он был уверен в том, кто победит, и хотел быть с победителем. Загвоздка заключалась в том, что сам Цезарь ему сильно не нравился, да и Цезарь, похоже, особых симпатий к нему не питал. Поэтому милости Цезаря в его отношении не обещали длиться и длиться, особенно теперь, когда в обозримом будущем не предвиделось мало-мальски стоящих морских сражений. Он побывал в преторах и жаждал стать консулом, однако хорошо сознавал, что при двух консулах в год и при множестве претендентов на эти посты его шансы практически сходят на нет.
204 
