52 
— Жеребьевкой? Ты хочешь сказать, что должности раздавались по жребию?
— Да, Цезарь, по жребию. С подтасовками, разумеется.
— Что ж, это дешевле, чем проводить выборы, как в Риме. Так что происходит сейчас?
В разговор вмешалась Клеопатра.
— Мы реорганизуемся, — твердо сказала она. — Я намерена отменить жеребьевку и провести настоящие выборы. У нас теперь миллион новых граждан. Каждый проголосует за кого-либо из кандидатов и убедится в весомости своих прав.
— Это, конечно, зависит от того, каковы будут кандидаты. Ты намерена разрешить баллотироваться всем желающим?
Она опустила глаза и ответила уклончиво:
— Я еще не решила, каким будет процесс выборов.
Похоже, вопрос застал ее врасплох.
— А ты не думаешь, что греки почувствуют себя ущемленными, если евреи и метики получат гражданство, а они — нет? Почему бы не дать его всем, даже твоим разнородным египтянам? Назови этих людей неимущими, не наделяй их правом голоса, но позволь им быть гражданами Александрии.
По ее лицу он понял, что зашел слишком далеко.
— Благодарю, Аполлодор и Хапд-эфане, вы можете идти, — сказал он, подавляя зевок.
— Итак, мы одни, — сказала Клеопатра, вытягивая его из кресла и сажая рядом с собой на диван. — Ну, ты доволен? Я делаю все, как надо? Я трачу деньги, как ты велел: бедные накормлены, руины расчищены. Со всеми каменщиками и плотниками заключены долговременные контракты, они приступают к строительству обычных жилых домов. Денег достаточно и на то, чтобы начать возводить общественные здания, ибо я беру их из собственного запаса в казне. — Большие желтые глаза сияли. — Ты прав, это лучший из способов добиться народной любви. Каждый день я выезжаю с Аполлодором на моем осле, разговариваю с людьми, успокаиваю их, убеждаю, что все будет хорошо. Тебе это нравится? Я теперь более просвещенный правитель?
— Да, но тебе еще многому надо научиться. Дай гражданство всем своим подданным, и тогда все действительно пойдет хорошо. Ты по природе автократична, но недостаточно наблюдательна. Взять, к примеру, евреев. Они сварливы, но очень умны. Относись к ним с уважением, всегда будь с ними добра. И в тяжелые времена они станут тебе самой надежной опорой.
— Да-да, — нетерпеливо перебила она, устав быть серьезной. — Я еще кое о чем хочу с тобой поговорить, любовь моя.
В уголках его глаз появились лучики.
— Правда?
— Правда. Я знаю, как мы проведем с тобой эти два месяца, Цезарь.
— Если ветер будет попутным, я отправлюсь в Рим.
— Ветер не будет попутным, поэтому мы поплывем по Нилу до Первого порога. — Она похлопала себя по животу. — Как фараон, я должна показать народу, что жду ребенка.
Он нахмурился.
— Я согласен, что ты должна это сделать. Но я должен быть здесь, возле Нашего моря, где легче собрать информацию о том, что творится в других местах.
— Я отказываюсь это слушать! — сердито вскричала она. — Мне наплевать, что происходит вокруг Вашего моря! Ты и я отправляемся на барже Птолемея Филопатора, чтобы увидеть настоящий Египет — Египет Нила!
— Клеопатра, я не люблю, когда меня заставляют.
— Это для твоего же здоровья, глупый ты человек! Хапд-эфане говорит, что тебе нужен длительный отдых, и ты не должен сейчас заниматься делами. А что может быть лучше путешествия по реке? Пожалуйста, согласись! Цезарь, пойми, женщине нужны воспоминания об идиллических днях, проведенных с любимым! У нас еще не было таких дней. И не будет, пока Цезарь живет и думает как диктатор. Пожалуйста! О, пожалуйста!
4
Птолемей Филопатор, четвертый из тех, кто носил имя Птолемей, не принадлежал к числу сильных правителей этого дома. Он оставил Египту только два реальных напоминания о себе — два самых больших корабля, когда-либо построенных человеческими руками. Один, морской, имел четыреста двадцать шесть футов в длину, шестьдесят в ширину и шесть скамей, по сорок гребцов на каждой. Другой корабль был речной баржей с низкой посадкой: триста пятьдесят футов в длину, около десяти в ширину и всего две скамьи с десятью гребцами на каждом из весел.
Местом постоянного пребывания этой баржи служил эллинг, располагавшийся чуть выше Мемфиса по течению Нила. Ее построили сто шестьдесят лет назад, но она хорошо сохранилась, ибо за ней прилежно ухаживали. Поливали водой, смазывали маслом, полировали, постоянно чинили и выводили из укрытия, только когда фараону хотелось проехать по Нилу.
52 
