Последние отзывы

  73  

Его вопрос вызвал новый поток слез у Корнелии Метеллы. Секст тоже раз-другой всхлипнул. Их горе явственно говорило: Помпея Великого больше нет.

Пока он стоял с четвертой женой Помпея Великого, которая обнимала его за шею и обливала слезами его тогу с пурпурной каймой, пока пытался высвободить свою руку из рук Секста Помпея, к нему подошел важного вида мужчина в греческой тунике, с небольшой свитой.

— Я — Марк Порций Катон.

— Я — Филопэмон, — был ответ, данный с таким безразличием, будто названное Катоном имя абсолютно ничего не значило для жителя Паретония.

Действительно, это был конец света!

За обедом в скромном доме Филопэмона он услышал подробности ужасной смерти Помпея Великого в гавани египетского порта Пелузий и узнал о предательстве отставного центуриона Септимия, заманившего Помпея в лодку, навстречу гибели, свидетелями которой стали Корнелия Метелла и Секст, наблюдавшие с корабля за удалявшейся к берегу лодкой. Хуже всего было то, что Септимий отрубил голову Помпею, положил ее в кувшин, а тело оставил лежать в грязи.

— Наш вольноотпущенник Филипп и мальчик, его невольник, были с отцом. Они выжили лишь потому, что сумели вырваться и убежать, — сказал Секст. — Мы ничем не могли помочь. Гавань Пелузия была забита египетскими судами, и несколько военных кораблей уже направлялись к нам. Нужно было решать, что предпочтительнее: плен и возможная смерть или море. — Он пожал плечами, губы его дрожали. — Я знал, какой курс выбрал бы мой отец, и мы уплыли.

Хотя поток слез иссяк, Корнелия Метелла почти ничего не говорила. Как же она изменилась, вдруг подумал Катон, обычно редко замечающий подобные вещи. Она была самой высокомерной из аристократок-патрицианок, дочь влиятельного Метелла Сципиона. Сначала она стала женой старшего сына Марка Лициния Красса, партнера Помпея по двум его консульским срокам. Потом Красс и ее муж отправились в царство парфян и погибли под Каррами. Овдовевшая Корнелия Метелла сделалась политической картой, ибо Помпей тоже был вдовцом. Смерть Юлии, дочери Цезаря, быстро ушла в прошлое. И boni, включая Катона, задумали оторвать Помпея Великого от Цезаря. Они понимали, что единственный способ перетянуть Магна на свою сторону — это отдать ему в жены Корнелию Метеллу. Чрезвычайно чувствительный к своему собственному скромному происхождению (пиценец, к тому же очень похожий на галла), Помпей всегда женился на женщинах самого высшего круга. А кто мог соперничать в знатности с Корнелией Метеллой, потомком Сципиона Африканского и Эмилия Павла, ни больше ни меньше? Идеальный вариант! План сработал. Явно проникнувшись благодарностью к boni, Помпей с удовольствием женился на ней и стал если не одним из них, то, по крайней мере, их верным союзником.

В Риме она оставалась такой, какой была, — гордой, холодной, почти ледяной, явно считая себя жертвенным животным в политических играх отца. Брак с Помпеем из Пицена стал шокирующим унижением для нее, пусть даже этот самый Помпей был Первым человеком в Риме. Его кровь была ниже ее крови, поэтому она тайно пошла к весталкам и получила у них лекарство, сделанное из спорыньи, чтобы в случае чего вызвать выкидыш.

Но здесь, в Паретонии, она была совсем другой — мягкой, нежной. И, заговорив наконец, рассказала Катону о планах Помпея после поражения в Фарсале.

— Мы собирались в Китай, — печально сказала она. — Гней был сыт Римом, и мы решили сначала посетить Египет, потом направиться в Красное море и плыть в Аравию Феликс, Счастливую Аравию. Оттуда хотели поехать в Индию, а из Индии перебраться в Китай. Муж полагал, что китайцы найдут применение великому военачальнику Рима.

— Уверен, они нашли бы, как его использовать, — с сомнением произнес Катон.

Кто знает, как китайцы обошлись бы с римлянином? Вряд ли они отличили бы его от галла, германца или грека. Их земля расположена так далеко и окутана такой тайной, что даже Геродот ничего толком о ней не сказал. Сообщил лишь, что там делают ткань из нитей, которыми себя обматывают особенные личинки. Он назвал ее bombyx, латинское название — vestis serica. В редких случаях через торговые тропы сарматов эта ткань попадала к царю парфян. Она была такой дорогой, что единственным римлянином, сумевшим купить немного этой ткани, был Лукулл.

Как же низко пал Помпей Магн, чтобы решиться бежать в Китай! Он и впрямь не был истинным римлянином, уроженцем самого Рима.

  73