очень нудно 
75 
Они написали вежливое письмо издателям, господам Шортстэдам, информируя их об одном достойном сожаления факте, о котором они сами узнали от своего клиента, некоего мистера Локхарта Флоуза. А именно: что его имя упоминается в крайне успешно продающемся романе мисс Женевьевы Голдринг «Песнь сердца», выпущенном господами Шортстэд, и что вследствие этой непреднамеренной ошибки они вынуждены, к вящему своему сожалению, просить господ Шортстэд возместить ущерб, нанесенный личной, профессиональной и семейной репутации упомянутого мистера Флоуза теми поношениями и клеветой на него, что содержатся в указанной книге. Имеется в виду, говорилось в письме, что ущерб будет возмещен посредством финансовой компенсации, оплаты судебных издержек, а также изъятия из продажи и уничтожения всех еще не проданных экземпляров книги.
— Так мы расставим ловушку, — сказал один Гиблинг другому. — И будем от всей души надеяться, что они прибегнут к услугам какого-нибудь молодого и честолюбивого юриста, который посоветует им оспаривать дело в суде.
Издательство именно так и поступило. Ответ за подписью самого младшего партнера адвокатской конторы «Кул, Пул, Стул и Фолсом с партнерами», некоего мистера Арбутуса, гласил, что, хотя издательство и автор книги «Песнь сердца», далее именуемой романом, готовы принести мистеру Флоузу свои извинения и оплатить его судебные издержки, а также, в случае необходимости, выплатить ему скромную компенсацию за пережитые им боль и горькие чувства, они никоим образом не считают себя обязанными и не согласятся пойти на изъятие и уничтожение непроданных экземпляров романа. И прочая, и прочая, и прочая. Письмо заканчивалось холодной припиской, что фирма «Кул, Пул, Стул и Фолсом с партнерами» ожидает ответа от мистера Гиблинга. Оба Гиблинга сильно сомневались в том, что их ответа действительно ждут. На протяжении двух недель они держали дело в состоянии неопределенности, а затем нанесли удар.
— Я верно расслышал — четыреста тысяч фунтов в возмещение ущерба? — переспросил мистер Фолсом, когда Арбутус показал ему ответ Гиблингов. — За всю мою карьеру не читал ничего столь чудовищного. Эти Гиблинги с ума сошли. Разумеется, мы будем оспаривать подобное требование.
— Оспаривать? — возразил Арбутус. — Но у них должны же быть какие-то основания…
— Блеф, мой мальчик, голый блеф, — ответил Фолсом. — Конечно, я не читал книгу. Но за непреднамеренную клевету требовать подобную сумму неслыханно. Это неслыханно, даже если клевета была бы преднамеренной. Может быть, вся причина клеветы в том, что просто машинистка перепутала пару слов.
Но ошибался сам Фолсом. Интуиция мистера Шортстэда подсказывала ему, что «Песнь сердца» чем-то отличается по тону от других романов мисс Голдринг. Тем не менее издатель доверился не собственной интуиции, а совету Фолсома и поручил Арбутусу подготовить ответ, выдвинув со своей стороны тоже максималистские требования: если «Гиблинг и Гиблинг» хотят подавать в суд, то пускай подают, и черт с ними. На следующий день, когда старший клерк принес мистеру Гиблингу на доклад почту, этот уже пожилой и строгий джентльмен впервые в жизни увидел, что сам мистер Гиблинг-старший способен отплясывать на собственном письменном столе. А наплясавшись, босс потребовал за любую цену немедленно доставить в контору две… нет, три бутылки самого лучшего шампанского.
— Мы их поймали за хвост, — торжествующе пропел он, когда появился Гиблинг-младший. — О Боже, в жизни бы не поверил, что доживу до такого дня. За хвост, братишка, за хвост! Перечитай вслух, я должен это слышать!
И когда в воздухе прозвенели слова: «Пусть подают в суд, и черт с ними», Гиблинг-старший задрожал в экстазе профессионального сутяжника.
— Подают в суд, и черт с ними, — упоенно повторял он. — Пусть подают в суд, и черт с ними. Представляю себе, как прозвучит эта угроза в устах адвоката в суде! Да, прямо в лицо судье! Вот в чем, брат, подлинная красота нашей профессии. В жизни юриста есть свои прекрасные моменты. Посмакуем же ту радость, что принес нам этот чудесный день!
Мистер Партингтон, старший клерк, внес шампанское, и Гиблинги послали его за третьим бокалом. Только когда он вернулся, был поднят тост за мистера Локхарта Флоуза, проживающего в доме номер 12 по Сэндикот-Кресчент, столь удачно вошедшего одновременно и в их жизнь, и в роман мисс Женевьевы Голдринг с — о Господи! — каким подходящим названием! В этот день в конторе «Гиблинг и Гиблинг» практически никто не работал. Составление искового заявления — не ахти какое сложное дело. Иск, предъявленный «Гиблинг и Гиблинг» от имени Локхарта Флоуза, истца, к Женевьеве Голдринг и господам Шортстэдам, ответчикам, ничем не отличался от других подобных документов и носил форму обращения Елизаветы II, милостью Божьей королевы Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии и всех наших государственных владений и территорий, главы Содружества Наций, Защитницы Веры, к Женевьеве Голдринг, подлинное имя мисс Мэгстер, через посредство господ Шортстэдов: «Мы повелеваем вам в течение четырнадцати дней после вручения вам настоящего искового заявления, включая день вручения, предстать перед судом по иску Локхарта Флоуза, в противном случае истец может осуществить свои права и решение может быть вынесено в ваше отсутствие».
75 
