Последние отзывы

  69  

Пока однажды в его жизни не появилась Бесс. Пухленькая, с полными ручками, веселой улыбкой и золотистыми кудряшками. Они были примерно одного возраста, но она имела опыт в любовных утехах. Зато он был сообразительнее. Но это не имело никакого значения, когда в летней духоте сеновала они открывали все новые способы услаждения своих юных тел. При воспоминании об этом запах свежего сена до сих пор заполнял его ноздри.

Она была хороша, они вместе учились всему. Она без стеснения рассказывала, как, при необходимости, ею пользовался отец. Но уверяла, что удовольствие получала только от встреч с Алексом. Он ревновал и приказывал ей ночевать в поместье, не ходить домой. Правда, он не был уверен, что она так и делала. Комнаты прислуги располагались на верхнем этаже, и он никак не мог решиться пойти проверить, опасаясь выставить себя на посмешище конюхам и горничным. Он только чувствовал, что ей с ним хорошо, и ни о чем другом не думал.

К тому времени, когда молодожены вернулись из своего путешествия, Алекс уже решил никуда не уезжать. Мать выслушала это равнодушно, она вообще выглядела утомленной, похудевшей и опиралась на руку супруга. И Алекса это почему-то не удивило.

К концу лета Бесс начала полнеть. Она была беременна. Они часто без всякого стыда любовались ее пухнущим животом. Этот ребенок был тем, что они сумели сделать вместе, своеобразным символом их взрослости. Когда Алекс попросил ее выйти за него замуж, она, отделываясь смешками, снова потянула его с собой в сено. Ее отяжелевшие груди были искушением, которому он не мог противостоять, и она этим пользовалась. А ему достаточно было знать, что только он владеет ею. Доказательством того был ребенок.

Но однажды он не обнаружил ее нигде в поместье. Испугавшись, что за нею пришел отец, Алекс, сходя с ума от беспокойства, поскакал в деревню. Но отец Бесс не очень его испугался. Он лишь смерил Алекса насмешливым взглядом, сплюнул на землю и сказал, что Бесс благополучно вышла замуж за отца своего ребенка.

Алексу казалось, что он сходит с ума. Ему едва минуло семнадцать лет. Но на всей земле у него не осталось никого. И ничего. Поместье матери принадлежало теперь сэру Хыо, и Алекс жил там только из милости. И даже его безумная ярость не могла ничего изменить в том, что творилось вокруг.

Он все же разыскал Бесс. Погожим сентябрьским днем, когда воздух был прозрачен и свеж, а солнце светило так ярко, что ему пришлось надвинуть шляпу иа самые глаза, он опять напился с конюхами, но алкоголь не принес облегчения. Когда он подъезжал к солидному каменному дому, окруженному амбарами, сараями и прочим, он уже знал, что Бесс — это прошлое. Но все же отказывался верить. Он спешился и отправился искать ее только ради того, чтобы доказать себе, что все кончено.

Она была уже на шестом месяце и еще больше расцвела. Встретила его теми же страстными поцелуями, позволила потрогать грудь и живот, но в ответ на предложение уехать лишь рассмеялась.

— Зачем? — спросила она с веселой улыбкой, окинув широким жестом кресло-качалку у очага, уютную, просторную гостиную добротного фермерского дома. — Ты мне сможешь дать все это?

Он дал ей любовь и ребенка, но больше не мог дать ничего. И она это знала. Он пытался протестовать. Пригрозил, что расскажет все ее мужу. Он клял ее и молил, но она смотрела равнодушно. Ее муж был уверен, что это его ребенок. От первой жены у него не было детей, и он так хотел этого. Это будет его ребенок. А может, так оно и есть. Кто знает…

До Алекса не сразу дошло. В течение долгих недель он по кускам, по осколкам, собирал все воедино. Она предала его. И никогда не любила… Через некоторое время пришла пора ехать в Оксфорд. Сэр Хью почти насильно отослал его туда. Его не было дома, когда Бесс родила. А потом он уже не возвращался домой.

Пьянство, безудержные развлечения с женщинами, постоянные долги привели к тому, что дома его совсем не ждали, и он постепенно забыл туда дорогу. Содержания, которое высылал отчим, хватало на оплату небольшой квартиры в Лондоне. А за расточительные привычки Алекс привык не платить. Кредиторы знали, что он единственный наследник престарелого графа Грэнвилла. И терпеливо ждали…

Алекс замолчал, не вполне уверенный в том, что его еще слушают. Чужие воспоминания могут усыпить кого угодно. Эвелин не спала, но и не сказала ничего. Не стоило рассказывать ей обо всех лживых шлюхах, которых он менял одну за другой. Он стал находить какое-то удовлетворение, обнаруживая, что следующая ничем не лучше предыдущей. И замужние женщины ничем от них не отличались. Они все изменяли мужьям. Если не с ним, так с другими. Это он затвердил навек. Это стало верой, образом жизни. Он не видел в этом ничего предосудительного. Пока не встретил Эвелин. И теперь, держа ее в своих объятиях, вдруг понял, что не может делить ее ни с кем. А то, как он жил до сих пор…

  69