очень нудно 
119 
– Адриана, если ты останешься здесь… Ты помолвлена с королем.
– И, возможно, мне придется выйти за него замуж. Я не хочу этого, Николас. Но, к сожалению, сейчас я не могу думать о личном счастье – миллионы жизней поставлены на карту.
– Я тебя не понимаю.
– Николас, я потом тебе все объясню. А сейчас прошу тебя, поцелуй меня еще раз. Прижми меня к себе крепко-крепко, дай мне немного своей силы и смелости. А потом…
– Я на службе у короля и связан долгом чести: я не могу ему изменить, – прошептал Николас. – Если ты выйдешь за него замуж, я…
Трава чуть слышно зашуршала под легкими ногами, и показалась высокая тень.
– Как я рада, что ты жив, Николас, – послышался голос Креси. – Насколько я могу судить, мадемуазель Адриана находится с тобой, и она в полной безопасности. Но, если вы не против – так будет лучше для всех нас, – я предлагаю разойтись по своим спальням, пока не наступил рассвет.
Николас нехотя побрел туда, где размещалась Швейцарская рота, а Адриана и Креси незаметно проникли во дворец через один из неохраняемых входов. Креси дала Адриане свою шаль, и та прикрыла изодранное платье.
Страж у дверей Адрианы вздрогнул, когда увидел их.
– Мадемуазель, – растерянно пробормотал он, – я не…
– Ты не видел, как мы выходили, Александр, потому что мы никуда не выходили, – закончила за него Креси.
Лицо часового залилось краской.
– Как прикажете, – выдавил он.
– Благодарю за любезность. Смею надеяться, ты не разочаровал Мари!
По лицу часового пробежала судорога, он понял, как легко попался на удочку дворцовой интриги.
В прихожей, свернувшись в кресле, спала Элен. Она вскочила, когда открылась дверь, и застыла, спросонья ничего не понимая.
– Мадемуазель… – пробормотала она сонно.
– Элен, отправляйся к себе в комнату и ложись в постель. Ничего страшного не произошло, просто король вновь захотел меня видеть.
– Да, мадемуазель.
Они остались одни, и Креси помогла Адриане раздеться.
– Я так устала, – пожаловалась ей Адриана.
– О черт! – воскликнула Креси, осмотрев чулки Адрианы. – Я не вижу ни одного зеленого пятнышка, которые в таких случаях трава оставляет на чулках! Невероятно. Как вам это удалось?
Адриана рассмеялась, и смех зазвенел счастьем и радостью. Ей казалось, что в венах у нее течет не кровь, а игристое шампанское. За окном небо уже начало бледнеть, яркой искрой зажглась утренняя звезда.
– А мы этим и не занимались. Он только целовал меня.
– Что, он даже не попытался? Адриана снова засмеялась.
– Пытался, но вел себя очень деликатно. Мне он позволял все, а для себя ничего не просил. – Она заметила на лице Креси скептическую улыбку. – Ну правда, совсем ничего. Я знаю, Вероника, – продолжала она, – это может показаться глупостью, я столько раз была в постели с королем, но в каком-то смысле я так и осталась девственницей.
Лицо Креси смягчилось.
– Это имеет для вас значение? Хорошо, если вы этого хотите, я буду считать вас девственницей.
Адриана внимательно посмотрела на Креси, пытаясь обнаружить на ее лице следы насмешки, но не нашла.
– Спасибо, – сказала она тихо.
– Вы единственная женщина в Версале, способная благодарить за такое ужасное оскорбление. И я с радостью принимаю вашу благодарность. Однако мне не хотелось бы, чтобы неожиданная и счастливая встреча с Николасом затмила наше сегодняшнее предприятие. Скажите, вам…
– Конечно, как я и предполагала, я нашла его у Фацио в спальне.
– Откуда вы знаете, что это тот самый?
– Помните, как на маскараде Фацио отзывался о Ньютоне? Когда-то они находились в очень близких отношениях. По отзывам, которые я слышала о сэре Исааке, он замкнутый человек, и друзей у него почти нет. Но, по всем признакам, Фацио был его другом.
– Вы хотите сказать, что когда-то они были любовниками?
Адриана опешила от вопроса Креси, хотя эта мысль ей тоже приходила в голову.
– Нет, Креси, я хочу сказать только одно: эти два человека когда-то были очень близки друг другу. Но вот уже лет двадцать как они не общаются. И я думаю, что все эти двадцать лет Фацио пытался вернуть расположение Ньютона, но, к сожалению, ему не удалось. Потому любовь его перекипела и превратилась в яд. Он создал оружие, чтобы стереть с лица земли Лондон. И для создания такого оружия он использовал идеи самого Ньютона.
– Именно поэтому вы и решили, что у Фацио должно быть средство связи со своим старым другом и нынешним соперником?
119 
