159 
– Его больше нет, – тихо сказала Креси, – он умер.
Адриана не издала ни единого звука, даже не вздрогнула от страшных слов. Слезы не брызнули из глаз, и черное горе не сдавило горло. Она только слышала, как стучит сердце, и от каждого удара кровь волной пробегает по телу.
– Им не удалось взорвать мост? – спросила она Креси.
– Не удалось, мост устоял, – последовал ответ.
– Тогда они догонят нас через пару часов.
– Раньше, – ответила Креси.
– Пусть карета едет дальше без нас.
– Хорошо.
– Тогда, – еле выговорила Адриана, – выходим. Пусть они гонятся за пустой каретой. Мы хоть немного времени выиграем. Пойдем через лес вдвоем, вы и я.
– Вы не можете. Ваша рука… – попробовала остановить ее Креси.
– Я не могу провести в Бастилии остаток своих дней, – ответила Адриана.
– Уверяю вас, ни одной из нас эта судьба не грозит, – заверила ее Креси.
– Я не хочу умирать, жизнь так прекрасна.
По лицу Креси никогда ничего нельзя было прочесть, но Адриане показалось, что на долю секунды оно осветилось гордостью.
– Прекрасно, – сказала Креси, – в таком случае пойдемте.
23. Пушка
По вечернему небу плыли тучи. Они были похожи на истлевшие лохмотья, влекомые в неизвестность быстрым течением темных вод. У Бена жалобно ныло сердце.
– Интересно, какая она? – раздался голос Василисы, стоявшей у борта корабля в нескольких футах от Бена.
– Ну вот, теперь в тебе философ, наблюдающий природное явление, сменил тирана, подчиняющего всех своей воле, – проворчал Бен. – Интересно, что ты почувствуешь, когда в один миг оборвется миллион человеческих жизней?
– То же самое, что и ты, Бен. Смерть неизвестных мне людей вызовет лишь ужас. А гибель тех, с кем я была знакома, кого знала… – Она беспомощно развела руками. – Я буду молиться за них. Или надеяться, что им посчастливилось спастись, что господин Гиз и Вольтер уговорили их бежать из Лондона. Я буду оплакивать Лондон.
– Мы могли бы спасти его.
– Не думаю, – ответила Василиса. – Я знаю, в глубине души ты благодарен мне за мое тиранство. Ты спасен, и разве человек может мечтать о большем? И нравственная ответственность за эту катастрофу ляжет не на твои плечи. Ты можешь поиграть на струнах совести, теша себя мыслью, что нужно было бы остаться в городе вместе с Гизом и Вольтером до конца.
У Бена внутри все болезненно сжалось, слова Василисы обжигали истиной.
– Она может показаться в любой момент, – сказал сэр Исаак, подходя сзади и осторожно придерживая висящую на перевязи руку. Взгляд у него был зачарованный, остановившийся, будто он уже видел нечто ужасное.
– Возможно, мы вообще ничего не увидим, – сказала Василиса. – В конце концов, нас от Лондона отделяют три сотни миль.
– Значит, здесь глубоко? – отрешенно спросил сэр Исаак, не сводя глаз с южной стороны неба.
– Да, под нами большая глубина, – ответила Василиса.
– Думаю, это очень хорошо, – пробормотал сэр Исаак.
Бен заметил, как Василиса недоуменно нахмурилась, и хотя он совершенно не понял, что хотел сказать этим великий маг, он не чувствовал в себе и тени привычного любопытства.
– Какой величины, говорите, этот камень? – спросил Роберт. Он казался самым подавленным из всех.
– С милю в диаметре, – ответил сэр Исаак. – Может, и больше, а может, меньше.
– А вдруг мы вообще ничего не увидим, – выразил сомнения Роберт.
– Думаю, увидим, – успокоили его.
Стирлинг тоже был здесь, на палубе, скованный цепями по рукам и ногам. Он следил за небом с хищной Улыбкой.
– Что, Стирлинг, с радостью ждете появления кометы? – зло спросил Бен. – Будете наслаждаться ужасным зрелищем?
– Нет, не с радостью, но с удовлетворением, – ответил Стирлинг. – Возможно, это принесет покой моей душе.
– Ваша болезнь значительно серьезнее той, что владела мною, – чуть слышно произнес сэр Исаак. – И все же в этой катастрофе моей вины больше, чем вашей. Если бы я так долго не пребывал в уединении, то смог бы остановить комету.
– Как?
– Точно не знаю. Но не Господь Бог благословил создание этого оружия, и не волей Господа быть этому оружию уничтоженным.
Внимание Бена привлекли произошедшие на небе изменения.
– Вот она, – закричала Василиса.
Над южным горизонтом возникла точка ослепительно яркого света, ярче любой звезды, которую Бену когда-либо доводилось видеть. Пронизывая облака, точка медленно приближалась.
159 
