36 
— И как прикажешь это понимать? Хочешь сказать, что это должна быть симпатичная старушка? Конечно, твой престарелый папаша только таких и обожает!
— Да нет же, ты меня не понял…
— Да все я понял, дурачок, просто шучу. Ценю твою заботу.
Я обхватил его за плечи и прижал к себе, однако он поспешил с улыбкой высвободиться из моих объятий.
* * *
С самого утра я весь как на иголках, а все потому, что сегодня вечером Бог пообещал сделать мне подарок. Сколько я его ни упрашивал, он так больше ничего мне о нем не рассказал, лишь намекнул, что этим подарком должно стать одно его откровение. Будто бы пришла пора мне все узнать. Мои нервы, что называется, на пределе. Интересно, это касается всего человечества? А может, меня ждет очередной божественный секрет? Или тайна моего будущего? Мне остается только теряться в догадках в ожидании назначенного часа. Мне кажется, что порой он даже не осознает, какое впечатление производят на меня подобные заявления с его стороны. Между тем уже почти десять минут двенадцатого, а его все нет. Раньше он никогда так не опаздывал.
— Ну, здравствуй.
— Кстати, а когда у тебя день рождения?
— Что за глупый вопрос? У меня не бывает дня рождения.
— Очень жаль, потому что я как раз собирался подарить тебе часы. Ты умудрился опоздать на целых десять минут!
— Это я нарочно. Люблю тебя помучить.
— Ты просто душка! Так что там у тебя за откровение?
— Все очень просто: я собираюсь открыть причину, по которой выбрал именно тебя и никого другого.
— Ах, вот оно что! Пресловутая причина! Долго же ты, однако, тянул…
— Боюсь, тебе придется подождать еще немного. Всякий подарок нужно сперва заслужить. И для этого я попрошу тебя ответить на два моих вопроса.
— Валяй спрашивай, только побыстрее!
— Вопрос первый: какую встречу ты считаешь самой важной в своей жизни?
— Встречу с Алисой, разумеется, ты и сам прекрасно это знаешь.
— Вопрос второй: помнишь ли ты мое правило номер четыре?
— Еще бы не помнить, ты ж меня наизусть его заставил вызубрить. Значит, так, тогда ты сказал: «Не придавай нашей встрече большего значения, чем она имеет на самом деле».
— Вот, собственно, и все. Соотнеся между собой два своих ответа, ты поймешь, почему я выбрал именно тебя.
— Э-э… нельзя ли поподробнее?
— Да пораскинь же ты мозгами, дурилка! Ты только что сказал, что самой важной встречей в твоей жизни была встреча с Алисой. Любой другой на твоем месте утверждал бы, что самой важной встречей в его жизни была встреча со мной! Подумать только, самого Бога увидать! Не каждому же так свезет!
— Прости, я не хотел тебя обидеть…
— Брось извиняться, наоборот, именно благодаря этому мы и встретились! Ты оказался единственным, кто был способен усвоить правило номер четыре, то есть единственным, с кем я мог заговорить. Ты ведь мои принципы знаешь: я в ваши дела не вмешиваюсь и собственной жизнью вы распоряжаетесь сами. А на твою жизнь встреча со мной ровным счетом никак не повлияла, а потому нисколько не нарушила естественного хода событий. Я ничуть не ущемил твою свободу выбора. Вот потому-то мы и встретились.
— То есть… Сам я здесь как бы ни при чем?
— Выходит, что так.
— Получается, я встретил тебя благодаря Алисе?
— Верно. Потому что она оказалась для тебя важнее, чем я.
Алиса, мой ангел-хранитель… Поистине, ей я обязан всем, что только было хорошего у меня в жизни. Почему, когда он спросил меня про самую важную встречу, я не колеблясь выбрал ее? Сам не знаю. Может быть, потому, что в жизни для нас важна не столько сама любовь, сколько тот, кто научил нас любить?
Год двадцать первый
Еще утром Лео предупредил, что после школы собирается поговорить со мной об одной важной вещи. Судя по торжественности его тона, разговор и впрямь предстоит серьезный. Интересно, что же это за вещь такая и с чего вдруг меня так основательно к ней готовить? По его виду ни за что не скажешь, что он вообще чем-то озабочен. Иногда мне даже кажется, что он намеренно скрывает от меня свои проблемы. Хоть Бог и уверяет, что мой мальчик вполне счастлив, мне все же с трудом верится, что жизнь шестнадцатилетнего парня может протекать столь безоблачно. Обычно подростки находят способ заморочиться на пустом месте — то у них хандра, то меланхолия, то воображаемая любовная драма. Впрочем, Лео это не грозит, он у меня писаный красавчик, что в его возрасте значительно облегчает жизнь. Он умен и пользуется невероятным успехом у девочек — о чем тут еще можно мечтать? Будь я одним из его одноклассников, наверняка завидовал бы ему черной завистью. В наше время таких называли везунчиками. Интересно, а как теперь? Я вот тоже, зарабатываю будь здоров, ни в чем ему не отказываю, даже балую, однако ему и в голову не приходит злоупотреблять моей щедростью. Так о чем все-таки он хочет со мной поговорить?
36 
