очень нудно 
55 
Что до меня, я занят Лиззибу. До невозможности милая девочка. К тому же говорливая, неосторожная и, по-моему, недалекая. Словом, идеально мне подходит.
Так что у меня, может статься, будет и свой любовный интерес, хоть бы и небольшой. Мне это нужно. Сижу вот я здесь, за огромным столом Марка Эспри. Инкарнация, обожающая Марка, раскладывает его почту по двум стопкам: в одной — любовные послания, в другой — чеки на получение гонораров. Среди гусиных перьев и старинных чернильниц я обнаружил изысканную готовальню — арабскую, девятнадцатого века. Зажим открывается с радующей сердце легкостью. Собираюсь ее испытать.
Посмотрите-ка на это. Красиво, правда? Полагаю, у меня ушло на это все утро, если учесть пробы и тому подобное, смехотворные ошибки, всю эту штриховку. Но это было нечто. Я чувствовал себя лет на одиннадцать. Нацепив очки и упершись языком в уголок рта, я, изгибаясь, горбился над столом, один во всей вселенной.
В качестве образца я взял иллюстрации из буклета Кита — «Дартс: овладение дисциплиной». Кроме того, пользовался ручкой, которую он мне подарил, — той, что оформлена в виде дротика.
Посмотрите на это. Правда, красиво? Ну же, Кит, — возьми меня к себе домой!
Мне следует извлечь максимум пользы из предоставленного мне Марком Эспри автомобиля, этого его миниатюрного средства передвижения. Всякий раз, как я прохожу мимо, кажется, что он так и мерцает, выражая готовность услужить мне, и неодобрительно хмурится, когда я возвращаюсь. Расценки на такси меня просто убивают. И вот что любопытно: теперь в Лондоне не так уж часто можно увидеть черные такси. Их можно заказать по телефону, назначив любое место в пределах мили от Мраморной арки; однако же они явно предпочитают держаться Уэст-Энда и Сити. Черные такси стали подобны кабриолетам Центрального парка, они — для туристов, они — для тех, кого гложет ностальгия. И, разумеется, для тех, у кого водятся деньжата, потому как от их дороговизны голова идет кругом. Водители одеты в слегка видоизмененную форму дворцовых стражей.
Можно понять, как такое произошло. Кому-то в свое время повезло приобрести колымагу по дешевке, другие оказались просто расчетливы. Ведь черные такси лишены социальной чувствительности, а посему попадают в заторы наряду со всеми прочими. Транспортные же пробки могут быть безобразными (и несть этому безобразию предела); вот людям и приходится выбираться из этих исходящих стальным блеском катафалков. Так что такси сегодня — это даже не мини-такси. В роли такси готова выступать любая старая развалюха со съемным знаком на крыле. Вы садитесь на переднее сидение. После этого водитель убирает знак. Или не убирает. Порой он оставляет его на месте. И это классно. Это круто. Внутри все выглядит довольно-таки мерзопакостно, но никого снаружи это не может задеть. Никто ничего не имеет против.
Научно-исследовательский институт находится в Клэпэме. Сижу и жду. Как чувствую себя? Словно в школе. Словно на лоне Лондонских Полей.
Сказать по правде, я застрял. Это не назовешь писательским ступором. Это можно было бы назвать ступором соглядатая. Путь заблокирован. Поперек пути стоит многоквартирная башня.
Многоквартирный дом Кита виден из окна моей спальни. Тщательно исследую его с помощью мощного бинокля Марка Эспри. Кит живет где-то там, на двенадцатом этаже. Бьюсь об заклад, что именно в той квартире, на крохотном балкончике которой громоздится целая куча раскуроченных спутниковых тарелок.
Седьмая глава вырисовывается передо мной так же смутно, как башня, в которой проживает Кит. Этакая крепость. И нет мне в нее пути.
Когда я вошел в гараж на первый свой урок игры в дартс, Кит внезапно повернулся ко мне, схватил за плечи, уставился прямо в глаза и произнес нечто вроде посвящения в рыцари дротиков. Этакий тайный обряд.
— Я успел забыть больше, чем ты когда-либо сможешь об этом узнать, — сказал мне этот поэт дротиков, этот метатель-мечтатель. — Но собираюсь поделиться с тобой кое-какими своими знаниями. Цени это, Сэм. Цени это.
Как же не ценить? Ведь я плачу ему пятьдесят фунтов в час.
Мы все еще почти соприкасались носами, пока Кит говорил о таких вещах, как «адрес на мишени», «соблюдение линии метания», а также «искренность броска». Да, еще он что-то такое сказал о «клиницизме», а затем изложил мне все, что только знал об этой игре. На это ушло пятнадцать секунд. Знать здесь нечего. Эх, был бы я из тех писателей, что норовят приукрасить неприглядную действительность! Тогда бы я смог представить на своих страницах что-то хоть чуточку посложнее. Но ведь это дартс. Это дротики. Дротики… Дро-ти-ки. В современной игре (или «дисциплине») первоначальный счет составляет 501 очко и должен постепенно убывать. «Финишировать» следует непременно на двойном кольце, то есть на внешней полосе мишени. «Яблочко» (или, точнее, «бычий глаз») дает (или, точнее, отнимает) пятьдесят очков и тоже по какой-то причине относится к двойному кольцу. Ободок вокруг «бычьего глаза» по какой-то другой причине приравнивается к двадцати пяти очкам. Вот, собственно говоря, и все.
55 
