Последние отзывы

  60  

Я видел, что Эрон тоже не в силах говорить. Не нужно быть экспертом по древностям, чтобы понять, какую ценность представляют эти артефакты.

Что касается Меррик, то она продолжала щебетать, раскрывая третье чудо...

– Мы отправились туда и шли по карте, которую дал нам дядюшка Вервэн. Холодная Сандра все время упрашивала дядюшку указать нам путь. Там были Мэтью, Холодная Сандра и я. Холодная Сандра без конца приговаривала: «Разве тебя сейчас не радует, что ты не ходишь в школу? Вечно ты жалуешься. А ведь нас ждет грандиозное приключение». И, по правде говоря, так оно и было.

Ткань упала с длинной остроги, которую на этот раз держала в руках Меррик. Ручку остроги, вырезанной из цельного куска нефрита, украшали резные перышки колибри и два маленьких глаза. Мне и раньше доводилось видеть такие орудия в музеях, но столь прекрасный экземпляр до сих пор не попадался. Теперь я понял, откуда взялась любовь дядюшки Вервэна к птицам, обитавшим на заднем дворе.

– Да, сэр, – сказала Меррик. – Он говорил, что те птицы волшебные. Именно он велел расставить в саду кормушки. Я уже вам рассказывала. Кто будет их наполнять, когда я покину дом?

– Мы обо всем позаботимся, – постарался успокоить ее Эрон.

Я видел, что он очень волнуется за Меррик.

А она тем временем продолжала:

– Ацтеки верили в колибри. Эти птички как по волшебству зависают в воздухе. Они поворачиваются то в одну, то в другую сторону и меняют цвет оперения. Существует легенда, что воины ацтеков, погибая, превращаются в колибри. Дядюшка Вервэн говорил, что чародеям нужно знать обо всем. Дядюшка Вервэн говорил, что в нашем роду все чародеи и что мы появились за четыре тысячи лет до ацтеков. Он рассказал мне о картинах на стенах в пещере.

– И ты знаешь, где находится эта пещера? – спросил Эрон и тут же поспешил добавить: – Дорогая, ты не должна никому об этом рассказывать. Люди теряют рассудок из-за таких тайн.

– Я храню записки дядюшки Вервэна, – все с тем же задумчивым видом ответила Меррик, опустила острое орудие на остальные свертки.

Настала очередь четвертого предмета, который она небрежно развернула: маленького приземистого идола такой же тонкой работы, как и предыдущие раритеты. Ее рука снова потянулась к круглой, украшенной колибри, рукояти остроги.

– Они использовали это, чтобы пускать кровь, когда колдовали. Дядюшка Вервэн сказал, что я найду предмет для пускания крови, а Мэтью потом пояснил, что это он и есть.

– В этом чемодане еще много других предметов, да? – спросил я. – А эти, безусловно, самые важные из них. – Я огляделся по сторонам. – Что еще здесь спрятано?

Она пожала плечами. Только сейчас я заметил, как на чердаке душно и как Меррик жарко под этим низким потолком.

– Пойдемте. Давайте все сложим обратно в чемодан и спустимся в кухню, – попросила она. – Велите своим людям не открывать ящики, а просто перевезти их туда, где они будут спокойно храниться. Я заварю хороший кофе. У меня он отлично получается – лучше, чем у Холодной Сандры или Большой Нанэнн. Мистер Тальбот, вы вот-вот упадете в обморок от жары, а вы, мистер Лайтнер, чересчур взволнованы. В этот дом никто никогда не вломится, а ваш дом охраняется круглые сутки.

Она тщательно завернула лезвие топора, идола и острогу, потом закрыла чемодан и защелкнула два проржавевших замка. Только тогда я обратил внимание на потертую картонную бирку с названием одного из аэропортов в Мексике и на несколько наклеек, указывавших, что после этого аэропорта чемодан преодолел еще много миль.

Я повременил с расспросами, пока мы не оказались на кухне, где было немного прохладнее. Девочка была абсолютно права, говоря, что я вот-вот потеряю сознание из-за жары. Я чувствовал себя разбитым.

Меррик опустила чемодан на пол, сняла с себя белые колготки и туфли, включила ржавый вентилятор над холодильником, который лениво завибрировал, и принялась готовить кофе.

Эрон начал искать сахар и в старом «ящике со льдом», как она называла морозилку, обнаружил кувшин еще свежих сливок. Однако Меррик от них отказалась и подогрела, не доводя до кипения, молоко.

– Вот как нужно готовить кофе, – сказала она, обращаясь к нам.

Наконец мы расселись за круглым дубовым столом с выкрашенной в белый цвет чистой столешницей.

Кофе с молоком был крепок и вкусен. Пять лет, проведенные среди восставших из мертвых, не убили во мне воспоминания. И ничто никогда его не убьет. По примеру Меррик, я щедро насыпал в чашку сахар и пил большими глотками, искренне веря, что кофе восстанавливает силы, а осушив чашку до дна, я откинулся на спинку скрипучего деревянного стула.

  60