очень нудно 
126 
Зима 1804 года прошла покойно. Одно только шапсугское племя было раздражено против черноморцев; но враждебные замыслы его предупреждались приятелем нашим Калеобат-Оглы и мерами осторожности на кордонной линии. Шапсуги успели, однако, ночью 27 марта, в дистанции Копыльского поста захватить в плен пятерых разъездных казаков. Но с наступлением глубокой осени они выдумали попытать большого счастья.
16 сентября, собравшись до 2,000 человек, шапсуги бросились на нашу сторону в дистанции Елинского поста. Переправившись в половинном числе чрез Кубань, они направились к Тимошовской станице. Бывший в то время на кордонной линии войсковой атаман стянул к месту переправы горцев до 300 казаков, вступил в бой, три раза опрокидывал горцев, но, подавляемый превосходными силами, должен был отойти. Между тем, прибыл из Екатеринодара взвод артиллерии и решил дело в нашу пользу. Загудели ядра и картечи, повалились тела шапсугов, обагрились берега Кубани вражеской кровью. Разбитые на голову полчища убрались на свою сторону. По показаниям лазутчиков, горцы потеряли до ста человек убитыми; раненых же гораздо более. У нас был ранен обер-офицер, убиты 4 и ранены 10 казаков.
Чтобы остановить беспрестанные покушения горцев на нашу границу, последовало Высочайшее повеление строго наказать хищников, о чем инспектор крымской инспекции, генерал-от-инфантерии Розенберг, сообщая, 11-го сентября 1804 года, атаману Черноморского войска, предписал приготовиться к походу за Кубань. Для одновременного же действия за Кубанью сообщено было инспектору кавказской инспекции, генералу Глазенапу, которому, по предмету сему, 1-го сентября того года, дан особо Высочайший рескрипт.
Розенберг полагал, что «репресаль» шапсугам послужит уроком и другим горским племенам: все же мирные закубанские владельцы должны были, для доказания своей преданности России, соединиться за Кубанью с отрядом Бурсака и действовать с нами заодно. Они изъявили согласие; но когда войска собрались и Бурсак объявил им изготовиться к походу, мирные закубанские владельцы отозвались, что русские должны сначала сами наказать шапсугов, а потом уже они, владельцы, будут разорять их, шапсугов, землю.
Делать было нечего: нужно было щадить коварных приятелей, вследствие полученного Розенбергом Высочайшего повеления — «сохранять дружбу с закубанцами, в добром соседстве пребывающими».
Для уяснения отношений мирных горцев к черноморцам атаман Бурсак писал 11 ноября закубанским владельцам Шупако, Харзену и Куюзуну, напоминая им договоры и присягу как их самих, так и прочих владельцев быть мирными соседями Черномории. Кроме того, Бурсак требовал захваченных на нашей стороне русских пленных и заграбленного имущества казаков. На это письмо не было получено ответа.
Войсковой атаман сдвинул к Кубани восемь конных и пять пеших черноморских полков, батальон 12-го Егерского полка и шесть орудий войсковой артиллерии, и 30 ноября — 1-го декабря переправился за Кубань. Он направился тремя колоннами по речкам Шебже и Афипсу в землю шапсугского племени. На рассвете 4-го числа Бурсак разделил свой отряд на четыре части и со всех сторон вломился в шапсугские владения. Шапсуги начали рассеиваться по лесам и подаваться в горы; но, встречая везде казаков, стали сбиваться в партии сот по пяти человек. Выходя из леса, они хотя и открывали жестокий ружейный огонь, но не выдерживали натисков нашей кавалерии и спасались бегством в свои леса; однако и там наша пехота не давала им покоя.
Потерявдо 150 человек убитыми и много ранеными, шапсуги начали, смыкать свои партии до 1 000 человек; с отчаянием бросались на наши колонны, но, поражаемые артиллерийским и беспрерывным ружейным огнем, обращались в бегство.
С рассветало пяти часов пополудни длился бой на всех пунктах. Горцы, как и всегда, дрались ожесточенно; но, потеряв много убитыми (до 250 человек, как говорили лазутчики), а еще более ранеными, рассеялись по горным трущобам. Казаки, преследуя бежавших, довершили их поражение.
Бурсак разорил попутные аулы со всякого рода запасами и имуществом, забрал рогатого скота 1300 голов и до 6000 овец; затем стянул весь свой отряд и стал на ночь при р. Шебже.
5 декабря отряд простоял на месте. В этот день Бурсак посылал часть войска осматривать местность на р. Обунь, где шапсуги еще не были наказаны. Прибыль в горных речках воды не позволила отряду двигаться далее, и потому атаман, забрав добычу, пошел обратно к Кубани, чтобы выждать удобного времени вновь двинуться в землю неприятелей.
126 
