Последние отзывы

  84  

За все излиянные на черноморских казаков милости Чепега, от имени войска, благодарил государыню всеподданнейшим письмом.

Готовясь к дальнему походу, Черноморское войско снарядило при Фальче 51 лодку и одну яхту. На этой флотилии, до прибытия еще Головатого, пешие черноморские казаки, в числе 3847 человек под командою войскового полковника Саввы Белого и в сопровождении бригадира Пустошкина, отправились Черным морем на Тамань, куда прибыли 25-го числа августа.^[148]

По прибытии на место Савва Белый отрядил войскового полковника Чернышева с частью войска, на 12 лодках, к устью Кубани, в Кизильтажский и Сукоровлиманы, для наблюдения за действиями закубанских черкесов и для охранения от них войсковых рыбных ловлей, а полковника Кордовского поставил с командою при Старом Темрюке.

Для облегчения же казачьих судов находившиеся на лодках пушки и артиллерийские припасы по Высочайшему повелению, были сгружены в Фанагорийскую крепость.^[149]

Кошевой атаман Чепега, по окончании торжества войскового праздника, оставил за Бугом, с Головатым, один конный и один пеший полк, 2-го и 5-го сентября выступил, со всем войсковым штабом, обозом и остальным казачьим войском, тремя конными и двумя пешими пятисотенными полками, в поход на новопожалованную землю, сухим путем.^[150]

В конце октября Чепега прибыл к границам Черноморья на р. Ее и, изнуренный дальним путем, в неблагоприятную осеннюю погоду, остановился зимовать при Ейской косе в Ханском городке. Для наблюдения за действиями с неприятельской стороны, от Кубани, в степи, за 150 верст, была поставлена команда из 200 казаков при р. Челбасах. В следующем, 1793-м году была занята Черноморским войском и вся кубанская граница. В этом году пришли из-за Буга на Кубань, с Головатым, остальные полки с семействами переселявшихся черноморцев.

Не привлек, однако, безлюдный край заграничных выходцев из Польши, из Молдавии и Валахии. Они все остались на месте. Напротив, черноморцы рассеянного Запорожья старались сплотить за Кубани одну родную семью, в главе которой находился ихбатько-кошевой Харько Чепега. Ради пользы правительства черноморцы жертвовали своею собственностью: за неимением покупщиков они должны были оставить за Бугом непроданными все свои хозяйственные заведения и неудобное к перевозке, по дальнему пути, движимое имущество.^[151] Такое плачевное состояние забугских черноморцев выразилось в нескольких словах сложенной тогда песни:

• Течуть рички из загори мутни,
• Идут люди из городив смутни,
• Покидают вжитки, песики любезни
• И предорогие грунти…

По переходе из-за Буга черноморцы нашли кубанскую землю необитаемою, со многими заросшими камышом речками и болотами. Пустынный край требовал для своего оживления необыкновенной деятельности малочисленных пришельцев. Черноморцы преодолели все трудности первоначальной бездомной жизни, победили, можно сказать, самую природу; мертвая кубанская сторона обратилась в оживленную область, и тем оправдались и слова, сказанные Головатым у монаршего трона, и надежды Екатерины II, выраженные в Высочайшей грамоте.

Новый край черноморцы заселяли хуторами и куренями (станицами), давая последним названия, существовавшие в Запорожском войске.

Я уже говорил, что помещики екатеринославского наместничества закрепостили, незаконными путями, в свое владение многих жителей бывшего запорожского войска; теперь следует сказать несколько слов о последствиях этого самоуправства.

Когда последовало повеление князя Потемкина-Таврического о составлении из всех служивших в Запорожском войске Черноморского войска, не малого стоило труда способным носить оружие казакам избавиться от помещичьего господства, чтобы стать в ряды войск, действовавших тогда против турок. Когда же дело дошло до переселения семейств казаков бывшего Запорожья на землю между Бугом и Днестром и в Кубанский край, то помещики решительно воспротивились распоряжениям начальства, насильно удерживали у себя казачьи семейства и только в крайних случаях выпускали людей вконец уже разоренных. Некоторые помещики и их управители обнаружили еще более возмутительное самоуправство: жен и детей казаков они ссылали во внутрь России, а некоторых казачек отдавали в замужество за крепостных, чтобы черноморцы не могли отыскать их; отбирали от казаков имущества; наказывали их до полусмерти; остригали усы, чуприны отпиливали пилами или отрезывали… Словом, все со стороны помещиков-самоуправцев было направлено к тому, чтобы не допустить черноморцев воспользоваться дарованными войску Монаршими милостями.^[152]

  84