очень нудно 
149 
Она поцеловала его и прижалась к нему обнаженной грудью. Он с трудом сдерживался, ему хотелось отнести ее в постель; он изо всех сил старался быть нежным.
– Ты какая-то неземная, – прошептал он. – Откуда ты взялась?
– Из холода и мрака. Поцелуй меня. Я согреваюсь только тогда, когда меня целуют. Зажги огонь, лорд Саммерфилд, и мы оба сгорим в нем.
Она упала на подушки, потянув его за собой. Ее рука опустилась, обхватила его член и легонько сжала. Он застонал. Она губами раскрыла его губы и стала лизать его зубы и язык.
– А теперь, – сказала она, – войди в меня. Медленно.
Номер Джулии. Самир положил газеты на стол. Джулия допила вторую чашку сладкого египетского кофе.
– Не уходи от меня сегодня, Самир. Пока мы не дождемся вести от него, – попросила Джулия и встала. – Я хочу переодеться. Дай мне слово, что не уйдешь.
– Я буду здесь, Джулия, – пообещал Самир. – Но тебе обязательно надо поспать. Как только появятся новости, я разбужу тебя.
– Нет, я не могу спать. Я просто хочу снять с себя грязную одежду. Я вернусь через минуту.
Джулия пошла в спальню. Час назад она, слава богу, отослала Риту в ее комнату, потому что не хотела видеть никого, кроме Самира. Нервы были на пределе. Она знала, что Эллиот в отеле, но не могла заставить себя позвонить ему. Она не хотела ни видеть его, ни разговаривать с ним. Пока не узнает, что случилось с Рамзесом.
Джулия медленно вытащила из волос заколки, невидяще глядя в зеркало. Сначала она не заметила ничего странного, потом вдруг поняла, что видит в зеркале отражение высокого араба в белом одеянии – тот стоял в темном углу спальни и наблюдал за ней. Это был ее араб, Рамзес.
Джулия обернулась, и от резкого движения волосы тяжелой волной упали на плечи. Ее сердце готово было выпрыгнуть из груди.
Она чуть не потеряла сознание – второй раз в жизни, но он подхватил ее. Джулия заметила на его белом балахоне кровь, и снова ей стало дурно. В глазах потемнело.
Рамзес молча обнял ее, крепко прижав к груди.
– Моя Джулия, – сказал он прерывающимся голосом.
– Ты здесь уже давно?
– Совсем недавно. Давай помолчим, позволь мне просто обнять тебя.
– Где она?
Рамзес выпустил ее и отступил назад.
– Не знаю, – с грустью сказал он. – Я ее упустил.
Он отошел в другой конец комнаты, обернулся и оттуда посмотрел на Джулию. Она его любит, она никогда его не разлюбит, что бы ни случилось. Но она не могла произнести это вслух, пока не узнает…
– Давай позовем Самира, он здесь, в соседней комнате, – сказала Джулия.
– Я хочу побыть с тобой хоть немного. – Впервые он почувствовал, что побаивается ее. И она это тоже почувствовала.
– Ты должен рассказать мне, что произошло.
Рамзес стоял молча, продолжая смотреть на нее печальным взглядом. В этом белом одеянии шейха он был просто неотразим. Выражение его лица смягчило Джулию; она больше не могла отталкивать его.
Дрожащим голосом она произнесла:
– Ты провел с ней много времени.
– Но ведь ты не видела ее, – тихо сказал он, и голос его был наполнен страданием. – Ты не слышала ее! Ты не слышала, как она рыдает. Не осуждай меня. Она такой же живой человек, как я. Я вернул ее к жизни. Я сам буду судить себя.
Джулия сцепила пальцы и судорожно стиснула руки.
– Значит, ты говоришь, что не знаешь, где она?
– Я же сказал – она от меня сбежала. Она напала на меня, она хотела убить меня. Она сумасшедшая – лорд Рутерфорд был прав. Совершенно сумасшедшая. Она бы убила его, если бы я не вмешался. Эликсир не помог. Он просто исцелил ее тело.
Рамзес шагнул к Джулии, и она тут же повернулась к нему спиной. Боже, сколько же слез она пролила! И опять в носу защипало. Она не хотела больше плакать.
– Помолись своим богам, – сказала она, глядя на его отражение в зеркале. – Спроси у них, что теперь делать. Мой Бог наверняка не простит тебя. Но что бы ни случилось с этим существом, ясно одно. – Джулия повернулась и посмотрела ему в глаза. – Ты никогда, слышишь, никогда больше не должен пользоваться эликсиром. Выпей все, что осталось. Прямо сейчас, при мне. И выброси из головы его формулу.
Ответа не было. Рамзес медленно снял головной убор и провел рукой по волосам. Почему-то этот жест сделал его еще более неотразимым. Библейская фигура с развевающимися волосами в развевающихся одеждах. Джулия почувствовала, что сходит с ума, и слезы вновь подступили к глазам.
– Ты понимаешь, что говоришь?
149 
