24 
– Мы должны кое с кем встретиться. Что будет потом, я не могу сказать с уверенностью.
– Ясно. – Энни на мгновение задумалась. – Вы говорите, что меня не убьют. А что будет с Острой теперь, когда вы узнали, что она не я?
– Ей… не причинят вреда.
Но по его тону Энни поняла, что он лжет.
Глубоко вдохнув, девушка резко откинула назад голову, ударив мужчину в лицо. Он всхлипнул, и она соскочила с лошади.
Она неудачно приземлилась и ушибла ногу, которая и без того болела из-за незажившей раны от стрелы. Задыхаясь, Энни поднялась на ноги и попыталась понять, где находится. Она нашла след лошади и поковыляла по нему, громко крича:
– Казио! Сэр Нейл! Помогите мне!
Она оглянулась через плечо – ей чудилось, что Эрнальд стоит там…
.. но не увидела никого, кроме лошади. Зачем ему прятаться?
Энни ускорила шаг, но боль почти обезножила ее. Девушка упала на одно колено, однако сразу упрямо попыталась встать.
Неожиданно впереди возникло какое-то движение, но она не могла ничего разглядеть. Словно по воде пробежала легкая тень.
– Помогите! – закричала она снова.
Чья-то рука ударила ее в висок, и, падая, она увидела перед собой расплывчатое снежное пятно. Затем ей заломили назад руку и потащили к лошади. Она вскрикнула, пытаясь понять, откуда к ней подобрался Эрнальд. Сзади? Но она же искала его.
Как бы там ни было, он снова оказался рядом.
– Не пытайтесь снова что-нибудь выкинуть, принцесса, – сказал он. – У меня нет ни малейшего желания вредить вам, однако не стоит меня вынуждать.
– Отпустите меня, – потребовала Энни.
Неожиданно кинжал снова уколол ее шею.
– Садитесь на лошадь.
– Не раньше, чем вы пообещаете не убивать Остру.
– Я же сказал вам, что ей не причинят вреда.
– Да, но вы солгали.
– Садитесь на лошадь, или я отрежу вам ухо.
– Я ушибла ногу. Вам придется меня подсадить. Эрнальд резко рассмеялся, убрал нож, схватил ее за талию, забросил в седло, а затем перекинул через него ее больную ногу. Энни закричала, и перед глазами у нее заплясали яркие пятна. К тому времени, как в голове у нее немного прояснилось, Эрнальд уже сидел у нее за спиной, прижимая лезвие кинжала к горлу.
– Теперь я вижу, что хорошее обращение до добра не доведет, – сказал он и пришпорил коня.
Энни задыхалась. Боль словно бы что-то освободила в ней, и весь мир несся на нее, словно водоворот или ураган с моря. Она вздрогнула и почувствовала, как встают дыбом волосы на голове.
– Отпустите меня… – сказала она, чувствуя, как отчаянно колотится в груди сердце. – Отпустите меня.
– Тише.
– Отпустите меня.
В этот раз он слегка ударил ее по голове рукоятью кинжала.
– Отпустите меня!
Слова прорывались из нее, и мужчина закричал.
Энни вдруг осознала, что держит в руке кинжал, причем сжимает его до белых костяшек пальцев. Тогда, движимая отчаянием, она вонзила его в горло похитителя. Одновременно она почувствовала странную боль в собственной гортани и ощущение чего-то, скользнувшего под язык. Она увидела, как его глаза широко раскрылись и потемнели, и на поверхности этих черных зеркал возник образ поднимающегося из глубин демона.
Она вскрикнула и рванула кинжал, перерезая гортань, одновременно отмечая, что ее руки пусты, что нож держит вовсе не она. И Энни поняла достаточно, чтобы бежать, туда, в зияющую черную бездну, откуда пришла ее ярость, закрыть глаза и постараться не слышать этого клокотания…
Свет потускнел, и Энни обнаружила, что сидит на прежнем месте, на стуле, лицом к человеку, который пытался ее изнасиловать. И демоница была там, склонившись над ним, совсем как тогда, когда она убила Эрнальда.
– О нет, – пробормотала Энни, глядя в жуткое лицо. – Святые, нет…
Она проснулась на маленьком матрасе, развязанной, одежда ее была приведена в относительный порядок. В голове пульсировала боль, и Энни узнала признаки подступающего похмелья.
Ее тюремщик сидел на полу неподалеку и тихонько всхлипывал. Демоницы нигде не было видно.
Энни начала подниматься, но неожиданная волна тошноты заставила ее опуститься на место. Впрочем, этого оказалось недостаточно, ей пришлось встать на четвереньки, чтобы ее вырвало.
– Я принесу вам воды, – предложил парень.
– Нет, я не стану пить ничего, что ты мне дашь, – сердито проворчала Энни.
– Как пожелаете, ваше высочество.
Сквозь тошноту и туман в голову Энни пробилось удивление.
24 
