очень нудно 
128 
Позже, обессиленные, они лежали обнявшись, пока тела их не заныли, требуя покоя. Перкар чувствовал, как восторг нарастает в нем, сияет вокруг него, как ореол. Теперь он находил, что Гай прекрасна, и он любовался ею во тьме ночи. Он понял, что грубые черты ее дышат чувственностью, а заскорузлые пальцы умеют быть нежными и пробуждать страсть. Луна зашла; осталось только прислушиваться и вспоминать, и наконец усталость взяла верх над радостью и надеждами, обволокла утешительно и погрузила в сон.
Гай настояла, чтобы Перкар провел у нее еще один день и одну ночь, восстанавливая силы и наслаждаясь обществом людей. Перкар опять помогал Гай по хозяйству и смастерил маленький лук и стрелы, чтобы мальчик мог почувствовать себя великим Нгангатой.
Ночью Перкар и Гай опять предались любви, и это было несравненно лучше — без прежней таинственности и неопределенности. Раньше Перкар даже вообразить не мог, что страсть и чувство надежности могут соседствовать. Но можно ли быть в чем-то уверенным, имея дело с богиней?
Перкар проснулся, чувствуя на себе пристальный взор Гай. Ее темная кожа отливала золотом в рассветных лучах, пряди густых черных волос были спутаны. Гай легонько провела пальцем по груди Перкара, касаясь белой паутины шрамов, оставшихся от укуса львицы, и грубого рубца от копья Охотницы. Заметив, что Перкар проснулся, Гай улыбнулась.
— Такой юный, и столько шрамов, — сказала она, легонько целуя рубец, оставшийся от копья.
— Спасибо, — поблагодарил ее Перкар спустя не которое время, когда они уже встали и оделись.
— За что?
— За все. Не знаю, поймешь ли ты… Это было так важно для меня! Ведь я никогда…
— Ты хочешь убедить меня, что явился сюда девственником? — поддразнила его Гай. — Ты был порой неловок, но не настолько же…
— Конечно, не настолько, — смущенно согласился Перкар. — И все же это было для меня очень важно.
Гай подошла и крепко обняла его.
— Это было прекрасно, — сказала она. — Я наслаждалась вместе с тобой. На обратном пути загляни в наш город, и если я к тому времени опять не выйду замуж, мы вновь доставим друг другу удовольствие.
Гай взяла Перкара за подбородок и нежно поцеловала.
— Ты понимаешь, что я не могу предложить тебе остаться. С мужем-чужеземцем не жди добра: все-таки я считаюсь с мнением соседей.
— Да, я понимаю. И все же я польщен, что тебе приходила в голову такая мысль.
— Ты хороший мальчик, несмотря на эти ужасные шрамы, — сказала Гай.
Вин и Гай помогли Перкару собрать вещи. Гай заменила истершуюся седельную суму Перкара на полотняную дорожную, подлатала и подогнала туфли своего мужа, чтобы они были Перкару впору. Вин был в восторге от своего лука. Для Гай у него ничего не было, и он подарил ей материнский амулет.
— Жаль, что у меня нет подарка получше, — сказал он ей. — Ты была так добра ко мне.
Глаза Гай засияли.
— Возвращайся назад этим же путем, и я опять буду «добра к тебе».
Она опять обняла и быстро поцеловала Перкара, а затем указала на тропу.
— Если ты пойдешь достаточно быстро, к вечеру достигнешь окрестностей Нола. Ты ведь не хочешь войти в город поздней ночью, а потому поторапливайся. Разыщи какую-нибудь таверну — чужеземец всегда может снять там комнату.
— Возьми вот это. — Она протянула ему кошелек. Перкар встряхнул его, прислушался к звону металла. — Здесь один «царский» и несколько «солдатских», — пояснила Гай. — Больше я тебе не могу дать.
— Не надо, я…
— Молчи! Без денег в Ноле тебе придется спать на улице, и еще до рассвета ты окажешься с перерезанной глоткой. Возьми эти деньги. Ты их заработал. В городе, если ты там задержишься, тебе придется как-то заработать хотя бы еще несколько «солдатских». Этих ненадолго хватит. Перкар кивнул:
— Я тебе очень благодарен.
Гай опять окликнула его, прежде чем он скрылся за поворотом.
— Когда будешь в Ноле — никому не доверяй!
— Ладно! — крикнул Перкар и помахал ей на прощание рукой.
Вин проводил его еще немного — до гребня пологой низины, переходящей в обширную засушливую равнину, а потом побежал вниз по пологому склону, быстро перебирая кривыми ногами.
Солнце припекало горячо, но это не угнетало Перкара. Настроение у него было превосходное. Тропка, покрытая засохшей грязью, вела его в неведомое, но Перкар был готов встретить любые испытания и смотрел вперед с надеждой. Грозовая туча судьбы, нависшая над ним, еще не развеялась, но все же сквозь нее пробился луч света. И потому день казался Перкару прекрасным, окрестности чудесными. Вокруг тянулись поля, и какими же огромными они были! Не сравнить с пастбищами у него на родине. Порой ему попадались ряды деревьев, дамбы вдали и странные, прямые, как стрела, ручьи. После того как он пересек более десятка таких потоков, расположенных друг от друга на одинаковом расстоянии, его поразила мысль, что их вырыли люди. Перкар был изумлен: польза от этой огромной сети канав, орошающих поля, была очевидна, но какого огромного труда потребовала! И привела она к не менее поразительным превращениям. Около тропы росли только серые колючки, тогда как поля зеленели от растущих там злаков, неизвестных Перкару.
128 
