146 
— Он обладает той же силой, что и девочка?
— Да, что-то вроде этого. Он как призраки-рыбы, но гораздо сильней.
— Душевными нитями?
Перкар увидел, что получил небольшую отсрочку: чудище, раздраженное воскурениями, повернуло к жрецам.
— У него нет человеческих душевных нитей вокруг сердца, нет Ти, которые можно было бы рассечь. Это Дух!
— Можно ли сражаться с ним?
— У него семь бессмертных жил. Нам не справиться.
Ужасные вещи случаются в подземелье! Перкар склонился над девочкой:
— Ты не ранена? Можешь идти?
— Тзэм, — пробормотала Хизи. — Взгляни на него.
Перкар кивнул и подошел к великану. Тот уже пытался встать на ноги, хотя в животе его зияла рана.
— Мы должны успеть пробежать мимо чудовища, пока оно расправляется со жрецами, — предложил Перкар.
Тзэм кивнул и оперся о стену.
— В путь, принцесса, — сказал он. — Я понесу тебя.
Хизи ничего не ответила, только смотрела на них растерянно. Тзэм наклонился и взял ее на руки.
— Прости, если я запачкаю твое красивое платье, — прошептал он.
Они перешагнули через двух мертвых жрецов: те выглядели так, точно их живьем сварили в кипятке. Перкар подумал, сможет ли Харка защитить его от такой участи. Демон, блистая, как пламя, был впереди.
— Когда он прикончит жрецов, я отвлеку его и выведу из подземелья, — сказал Перкар Тзэму. — И тогда беги, ясно? Ты не должен к нему даже приближаться.
Перкар понял: что бы ни затевал против него Владыка Воды, он не станет убивать Хизи и ее стража. Да и Тзэм очень похож на Нгангату. Харка был прав — он склонен все упрощать и стремится к простым поступкам, даже если чувствует, что не прав. Помогая Хизи и Тзэму, он чувствует, что поступает правильно. И не правильно было бы встать на сторону жрецов и наемного убийцы. И в этом есть понятная ему простота. Тзэм ответил ему слабым кивком. Последний жрец упал у самого входа в подземелье, и развеялась надежда на то, что, преследуя своих мучителей, чудище выберется наружу. Стиснув зубы, Перкар приготовился сражаться. И тут же он вскрикнул от удивления. Демон все же выскользнул на склон холма. Наконечники стрел застучали о камень: у входа беглецов караулили лучники.
Когда Перкар стремительно выбежал на площадку, воины бросили луки и схватились за мечи; несколько человек пустились бежать. Облака на западе казались лепестками алой розы — и это было все, что оставил после себя день. В небе, сквозь дымку облаков, пробивался лунный свет и сияли звезды. За возделанными полями простирались бесконечные пески, покрытые колючей растительностью. При виде выбравшегося из подземелья демона люди дико закричали, и Перкар не без горечи вспомнил битву с Охотницей.
Они побежали. Тзэм, несмотря на мощное сложение и сильные ноги, часто спотыкался: страшные раны обессилили его. Вопли позади них сделались еще громче.
— Тебе тяжело, я понесу ее, — предложил Перкар.
— Нет, я сам, — прошептал Тзэм.
— Куда? Куда мы теперь?
— На запад, в пустыню! — ответил Тзэм.
Перкар не знал, куда именно намерен идти великан, но следовал за ним. Он подавлял в себе желание оглянуться, зная, что Харка в случае опасности предупредит его. Звуки битвы затихли, когда беглецы ступили на одно из полей. Злаки, по колено высотой, серые в темноте, мягко колыхались на ветру.
— Обернись, Перкар, — сказал Харка.
Перкар замедлил шаг и глубоко вздохнул.
— Не останавливайся, — велел он Тзэму, — иди и иди вперед.
Расставив ноги для упора, Перкар ждал.
— Сражусь хотя бы с частью Изменчивого, — бормотал он.
— Жаль, он слишком быстро расправился с воинами, — сказал Харка. — Если бы мы успели достаточно далеко уйти от Реки…
— Насколько далеко?
— Нет-нет, идти пришлось бы слишком долго. Гляди, вот оно.
Перкар увидел, как чудище идет по одному из оросительных каналов; оно плясало на воде, как многоцветное пламя. Конечно, оно движется по каналу, ведь каналы — частица Реки. Перкару следовало бы отойти и сразиться с ним в поле, где оно не было бы столь сильным. Юноша оглянулся на Тзэма и Хизи — они, ничего не подозревая, двигались вдоль того же канала.
Демон мог пройти мимо него, Перкара, и догнать их. Перкар крепче сжал рукоять меча.
— Взгляни, — прошептал Харка, хотя и прежде он «говорил» довольно тихо. — Видишь его душевные нити?
— Да, — ответил Перкар. Он явственно различал семь душевных нитей поверх прозрачных очертаний чудовища.
146 
