очень нудно 
64 
– А ты помнишь, как мы прятались в магазине? – обратилась она ко мне. – Забирались под прилавок, ложились на полки и играли, будто спим на койках и пароход плывет по морю. Бывало, мама нас позовет, а мы затаимся и лежим тихо-тихо… Так интересно было…
– И еще там были портьеры на двери, и мы прятались за них, иной раз кто-нибудь откроет дверь и войдет в магазин, а мы спрячемся за портьеру и молчок.
– А какие там были товары на верхних полках! Залежавшиеся. Старые высохшие бутылки из-под чернил, выщербленные тарелки.
– Мне часто снится наш магазин.
– И мне. Чуть не каждую неделю.
– И что удивительно, это всегда кошмары, я испытываю страх.
– Когда мне снится магазин, – сказала Присцилла, – там всегда пусто, большое пустое помещение, все деревянное, пустые полки, прилавки, ящики.
– Вы, конечно, знаете, что такой сон означает? – заметил Фрэнсис. – Материнское чрево.
– Пустое материнское чрево, – повторила Присцилла, опять сухо всхлипнула и заплакала, прикрыв лицо широким, болтающимся рукавом моей пижамы.
– Какая чушь, – сказал я.
– Нет, не пустое. Вы в нем. Вы вспоминаете свою жизнь в материнском чреве.
– Глупости! Как это можно помнить? Да это и невозможно ни доказать, ни проверить. Ну ладно, Присцилла, перестань, тебе пора спать.
– Я весь день спала… Как я теперь усну?..
– Уснете, – сказал Фрэнсис. – В шоколаде была снотворная таблетка.
– Вы меня опаиваете. Роджер хотел меня отравить…
Я сделал Фрэнсису знак, и он ушел, неслышно ступая и бормоча под нос извинения.
– Господи, ну что мне делать?..
– Ляг и усни.
– Брэдли, ты ведь не допустишь, чтобы меня объявили сумасшедшей? Роджер один раз сказал, что я душевнобольная, что ему придется освидетельствовать меня и засадить в сумасшедший дом.
– Его самого надо освидетельствовать и засадить в сумасшедший дом.
– Брэдли, Брэдли, что со мной теперь будет? Мне остается только убить себя, другого выхода нет. Вернуться к Роджеру я не могу, он умерщвляет мне душу, он сводит меня с ума. Разобьет что-нибудь и говорит, что это я, – просто-де память потеряла, не помню.
– Он очень плохой человек.
– Нет, это я плохая, такая плохая, я говорила ему ужасные вещи. Я уверена, что у него были женщины. Один раз я нашла носовой платок. А я пользуюсь только косметическими салфетками.
– Ляг поудобнее, Присцилла. Дай я поправлю тебе подушки.
– Возьми меня за руку, Брэдли.
– Я и держу тебя за руку.
– Если хочешь убить себя, это признак сумасшествия?
– Нет. И ты вовсе не хочешь убить себя. У тебя просто депрессия.
– Депрессия! Если бы ты только знал, каково это – быть на моем месте! У меня такое чувство, будто я сделана из старых тряпок – труп из тряпок. О Брэдли, не уходи от меня, я сойду с ума в темноте.
– Помнишь, когда мы были совсем маленькие, мы просили маму, чтобы она не ложилась спать и всю ночь нас сторожила? Она соглашалась, и мы сразу же засыпали, а она тихонько уходила.
– И ночник. Брэдли, может быть, мне можно поставить ночник?
– У меня нет ночника, и сейчас уже поздно. Завтра я тебе достану. Тут лампа, у кровати, можешь включить, когда захочешь.
– У Кристиан над дверью такое полукруглое окно, и в него падал свет из коридора.
– Я оставлю дверь приоткрытой, тебе будет виден свет с лестницы.
– Я просто умру от страха в темноте, мысли мои меня убьют.
– Послушай, Присцилла, я послезавтра уезжаю из города работать. Ненадолго. Тебя я поручу Фрэнсису…
– Нет, нет, нет! Брэдли, не уезжай, не оставляй меня, может прийти Роджер…
– Он не может прийти, я это точно знаю.
– Если он придет, – я умру от стыда и страха… О, моя жизнь так ужасна, мое существование так страшно, ты не можешь себе представить, каково это – просыпаться каждое утро и каждое утро убеждаться, что все по-прежнему, что ты – это ты и от этого ужаса никуда не деться. Брэдли, ты не можешь уехать, скажи, ты ведь не уедешь? У меня же никого нет, кроме тебя.
– Ну, хорошо, хорошо.
– Обещай, что ты не уедешь, ты обещаешь?
– Хорошо, пока не уеду.
– Нет, ты скажи: «Обещаю», скажи это слово.
– Обещаю.
– У меня в голове какой-то туман.
– Это ты хочешь спать. Ну, спокойной ночи, будь умницей. Я оставлю дверь чуть приоткрытой. Мы с Фрэнсисом будем рядом.
Она пыталась спорить, но я вышел и возвратился в гостиную. Здесь горела только одна лампа, отбрасывая вокруг багровые тени. Некоторое время из спальни еще доносилось бормотание, потом все стихло. Я чувствовал большую усталость. Так много всего успело произойти за один день.
64 
