очень нудно 
26 
Если неумолимо накатывался страх, он успокаивал себя напоминанием, что сконструировать и построить этот лабиринт мог только хороший тополог. Интеллект ученого в конце концов брал верх и страх проходил.
Совершенно неожиданно он добрался до двери, которая не поддавалась его толчкам. Запаниковав, он навалился на нее всем телом, пока не догадался потянуть на себя.
Она открылась и в глаза ударил ослепительный солнечный свет.
Последний трюк. Дверь с петлями на одной стороне. Выход наружу. Изумленный человек, встретив такое препятствие, мог бы, не раздумывая, повернуть обратно в путаницу лабиринта.
Солнце уже садилось. Его лучи чуть ли не стелились по коридору.
Совершенно измотанный Уэнтик выбрался на жнивье и сел, прислонившись к деревянной стене лачуги.
Некоторое время он сидел неподвижно, радуясь свежему воздуху, который, хотя жара еще не спала, был прохладнее, чем внутри строения. Он не переставал поражаться, с каким умом сооружен этот лабиринт.
Наиболее хитроумным было существование четырех входов. Уэнтик вспомнил, что попав внутрь впервые, он и тогда выбрался наружу через тот же вход, в который его впихнули. Всегда ли это так?
Если да, это означает, что либо здесь четыре независимых друг от друга лабиринта, либо, что более вероятно, существует четыре маршрута по одним и тем же проходам. Несмотря на внешнюю ветхость и несуразность конструкции, эта лачуга-лабиринт была передовым орудием пытки, произведением общества, в котором совершенствованию методов давления на психику не перестали уделять внимание.
Его чувство профессионала возросло; Уэнтик направился к другому входу и, презрев все неудобства, решил нырнуть еще раз.
Когда через три четверти часа он выбрался наружу, его поджидал Эстаурд.
Глава девятая
Двое мужчин молча шагали к тюрьме. Ночь опустилась с тропической внезапностью пока Уэнтик еще находился в лабиринте и воздух стал уже холодным.
Они подошли к зданию и Уэнтик проследовал за Эстаурдом по узкой лестнице в его кабинет, где тот проводил первые допросы.
Возле двери Эстаурд остановился.
– Хотите поесть, Элиас? – спросил он. – Я оставил для вас еду.
Уэнтик, которого уже начинал донимать голод, спросил:
– Где вы ее оставили?
– В кабинете.
Эстаурд распахнул дверь и придержал ее, давая войти Уэнтику, но сделал это неловко, загородив проход.
Уэнтик протиснулся внутрь между Эстаурдом и косяком дверного проема.
В помещении было темно, горела только низкая настольная лампа. Кружок ее света падал на жесткий деревянный стул сбоку от стола. В полумраке он разглядел несколько стоявших спиной к столу людей Эстаурда, облаченных в белые халаты.
Войдя следом за ним, Эстаурд мягко закрыл дверь и повернул ключ в замке.
Уэнтик повернулся лицом к Эстаурду, который стоял, заложив руки за спину. Его плечи, которые Уэнтик уже двадцать четыре часа видел опущенными, теперь распрямились. Серая униформа снова выглядела по-военному строгой, больше не напоминая неудобную и плохо пригнанную одежду.
Его снова окружала аура никуда не направленной угрозы, которая так сильно досаждала Уэнтику в первые дни пребывания в тюрьме.
– Садитесь, доктор Уэнтик, – тихо сказал Эстаурд, – мы с вами еще не закончили.
Уэнтик оглядел помещение. Картина напоминала ему сцену из плохого довоенного детективного фильма. После сложного зодческого совершенства лабиринта эта идея психологического запугивания, лишенная даже эффекта неожиданности, была просто смешной. Во всяком случае, Уэнтик уже устал от подобных игр. Зависимость настроения Эстаурда от окружающей обстановки и внешних обстоятельств становилась все очевиднее с каждым днем.
А вопрос о власти над Уэнтиком уже решен бесповоротно. Чтобы его запугать, необходимо что-то гораздо более серьезное, чем все это. Он решительно посмотрел в глаза Эстаурду.
– Не выйдет.
Уэнтик почувствовал рост напряженности внимания присутствовавших в помещении. Люди в белых халатах – труппа бессловесных статистов – смотрели на Эстаурда, словно ожидая инструкций.
Этот коротышка петушиной походкой прошествовал за свой рабочий стол и церемониально сел, словно присутствовавшие собрались, чтобы доставить ему удовольствие. Он открыл рот, но Уэнтик не позволил ему заговорить.
– Подите прочь! Все до одного!
26 
