Последние отзывы

  26  

— Какие бы чувства я к ней прежде ни испытывал, уверяю вас, я уже опомнился и пришел в себя, — произнес шевалье.

— И она вас больше не интересует?

— Я ее презираю.

— Тогда все в порядке.

— Так оно и есть.

— И вы не желаете ее проведать, я ведь знаю, что она приглашала вас в Воксхолле?

— Я бывал у нее слишком часто.

— А если она сейчас подойдет к вашим дверям, вы ее прогоните?

— Непременно.

— Итак, если я скажу, что она стоит на улице и мечтает с вами встретиться…

— Стоит на улице? — Он наклонился к окну и прикусил губу, сразу поняв свою ошибку.

— Боюсь, дорогой друг, — произнес Гудар, дотронувшись до его бедра, — что вы не до конца излечились от любовной лихорадки. Если позволите, я стану вашим врачом.

— Если вы будете меня лечить, Гудар, не думаю, что я долго проживу.

— Вы несправедливы, мсье, однако я желал бы вам помочь. Полагаю, что у нас с вами много общего. И не смотрите на меня с такой оторопью. Я знаю, вы меня презираете. Я для вас — ничто, ведь как-никак мы из одного племени, и вам неприятно видеть своего двойника. Но, мсье, мир велик, и в нем хватит и странных женщин, и богатых дураков для нас обоих. Да и кто знает, вдруг вам когда-нибудь понадобится моя помощь.

— В день, когда мне понадобится ваша помощь, Гудар, я буду поистине в отчаянном положении.

— Никому из нас, дорогой Сейнгальт, неведомо, как сложатся обстоятельства. Никто не может быть уверен, что судьба не швырнет его на самое дно. Сегодня у вас есть все, что вы пожелаете, или почти все, но что случится в будущем году? Через пять или двадцать пять лет? Разве мы родились в шелковых рубашках? Нет, мсье. Нас спасет лишь природный ум, и с его помощью мы можем выбраться из тупика. Удача идет нам в руки, потому что мы не боимся играть, потому что знаем, как исполнять чужие желания. Простите, но мне хорошо известно, что вы заплатили за этот очаровательный дом и ваши роскошные костюмы деньгами обманутой вдовы. Вы обещали сделать ее бессмертной. Но как можно достичь бессмертия? Не собирались ли вы чудесным образом оплодотворить ее, чтобы в мире появилась реинкарнация этой дамы? Кто, кроме вас, маэстро, мог придумать подобный план? И с каким счастьем она, должно быть, рассталась со своим состоянием.

— У нее и сейчас хватит средств для покупки пяти Гударов, — отозвался Казанова, смягчившийся от воспоминаний о своей проделке.

— Ладно, — заметил Гудар. — Не стоит сейчас обсуждать историю с мадам д'Юрфе. Я только хотел разъяснить, что мы говорим и делаем все необходимое. Мы не боимся замарать руки. Мы понимаем, что такое игра внутри другой игры. Мы разбираемся в деньгах лучше любого банкира. У нас есть свой, особый стиль. Мы презираем только скуку и ложь.

— Как по-вашему, мы нравимся самим себе?

— Разумеется.

— А если нет?

Гудар взял серебряную чайную ложку и протер ее кончиком указательного пальца.

— Если бы мы не нравились себе, мсье, то наверняка пропали бы. Ведь человек, не любящий самого себя, полон сомнений. А мы выжили, мы существуем, потому что доверяем себе. Когда канатоходец начинает сомневаться, он падает. Когда фехтовальщик сомневается, он погибает. Мы должны бояться сомнений больше, чем стилета.

Казанова откинулся на стуле. Какую превосходную мебель делают эти англичане!

— Возможно, в этом есть своя правда, Гудар, — сказал он. — Ну, а что касается нашего сходства, то позвольте мне заметить, что я предпочитаю большие ставки в игре, да и вхож в лучшее общество, чем вы.

— Однако сейчас вы общаетесь со мной и, если я не ошибаюсь, с немалым удовольствием.

— Иногда человек должен завтракать с самим дьяволом, Гудар. Но ответьте мне, какова истинная цель вашего визита?

— Я уже говорил, мсье, что пришел как ваш врач. Вылечить вас от этой непредсказуемой, заносчивой, капризной девчонки.

— Да вы о ней и правда нелестного мнения. Но я уже говорил вам, что намерен держаться от нее подальше.

— Я готов предложить вам лучший план. Вкусите ее прелести сполна. А когда вы ею пресытитесь, то сразу сумеете освободиться.

— Когда человек подходит к столу, это еще не значит, что обед ему гарантирован. Если дело так просто…

— Но дело действительно проще простого. Вы ее толком не знаете, а я знаю. Вам известно, что она была любовницей португальского посла Моросини? И я провернул всю эту сделку.

  26