Последние отзывы

  84  

Горячий, азартный, Леонид с увлечением, даже с упоением делал трудное дело, втайне радуясь, что оно занимает все его внимание, все силы и мысли. Не желая в этом сознаться, он очень боялся думать о себе. В те редкие минуты, когда безотчетно отвлекался от работы, он вспоминал то картины сегодняшнего дня, то погибшую Хмелевку, то шумные улицы Москвы. Перед ним временами быстро мелькали разные знакомые лица. Но он был счастлив, что воспоминания и видения пролетали, как осенние паутинки… Всякий же раз, когда он как бы оказывался перед той гранью, за которой начинались раздумья о себе и своей жизни, он чувствовал, себя в растерянности перед самим собой и мгновенно начинал испытывать непривычную, щемящую боль где-то в глубине души. Он готов был работать до упаду, лишь бы не испытывать этой страшной боли и уберечься от дум, которые подкарауливали его этой ночью.

В половине второго по расписанию полагался получасовой перерыв на обед. Почти точно в это время Ванька Соболь вышел на ближний к стану конец загонки. На поворотной полосе в свете фар вдруг оказалась телега с дедом Ионычем и Тоней Родичевой.

Соболь заглушил трактор и выскочил из кабины на землю. Около него тотчас же появился Леонид Багрянов. Вероятно, с непривычки слегка оглохнув от тракторного гула, он закричал, хватая Соболя за грудь:

— Вот это рванули! Догадываешься?

— Сколько же, думаешь, сработали? — спросил Соболь.

— Просто чудо, Иван! За пять часов на каждый корпус по гектару. Три гектара смахнули! Ты понимаешь, значит даже тремя корпусами мы можем давать за смену полную норму. Вот тебе и номер! А если поставим четыре корпуса?

— Не ошибся… без замера-то?

— Чудак человек!

Закуривал Леонид с большим возбуждением.

— Руки-то… — заметил Соболь. — Вроде кур воровал?

— Ужасная работа! — тяжело проговорил Леонид. — Сотни тысяч людей в сельском хозяйстве мучаются по вине нашей техники. Расщепляем атом — и не имеем навесных орудий. Убираем хлеб комбайнами — и ворошим его лопатами. Дичь! Непостижимо! Вот этот плуг… Я вижу его в работе один день, и все его недостатки — как на ладони! Поставь диски на каждый корпус, а не только на задний, и он будет резать целину за милую душу! Дай ему отвал, похожий на долото, и пласт сам будет ложиться на дно борозды. А где же наши конструкторы?

— А ты вот возьми да и напиши куда следует, — предложил Соболь.

— Обязательно! Я этого так не оставлю! Позади раздался, голос Ионыча:

— С зачином вас, робята!

— Спасибо, папаша! — ответил Леонид.

— Ну и дела-а! — удивленно протянул Ионыч. — Ты гляди, какая картина! — Он повел рукой, указывая на рассыпанные в ночной степи, как на морском рейде, бесчисленные огни. — Загудела целина!

Старик тут же отошел к своей телеге, а вместо него из темноты вышла с корзиной и чайником Тоня. Она только второй день видела бригадира, пока еще стеснялась его и потому, несмело остановив на нем свои очи, негромко предложила:

— Подзаправьтесь немного, а то ведь голодно…

На Ваньку Соболя она не взглянула.

— А что у вас? — мягко спросил ее Леонид.

— Ка-аша! — Тоня виновато улыбнулась. — С молоком.

— А из колхоза так и не привезли ничего?

— Не привезли…

— Утром поезжайте в Лебяжье и требуйте мясо, — сказал Леонид. — Скажите председателю: раз отощалых овец и телок нельзя резать, пусть режет свинью! Он ведь должен знать, что при такой работе нельзя без мяса.

— А свиней не разрешают резать.

— Кто не разрешает? — Закон…

— Кормить надо людей, которые работают! Вот закон всех законов! — возвысив голос, проговорил Леонид. — Объясните ему, Тоня, что если плохо кормишь рабочих людей — они плохо работают. — И мрачновато добавил: — Давайте кашу. Ослаб что-то…

— Я одним ружьем снабжал бригаду лучше, — заговорил Соболь в надежде, что Тоня невольно подтвердит это, невольно вспомнит о последней встрече в степи, и тогда наступит конец их размолвке.

Но Тоня молча загремела посудой…

Когда Тоня уже собралась к двум соседним тракторам, только что вышедшим с загонки, Соболь понял, что она так и уйдет, не сказав ему ни слова, и не мог больше терпеть.

— Торопишься? — спросил он ее с обидой в голосе.

— А как же? Всех накормить надо.

— Всех-то даже кашей кормить не стоит.

— Кого же мне прикажешь обделить?

— Известно, тех, кто почти не работал.

  84