59 
Шмендрик не обращал больше на него внимания. – Где вино? – спросил он у Молли. – Посмотрим, что можно сделать с вином.
– Я не смогла его найти, – раздраженно сказала она. – Я смотрела всюду, похоже, в замке нет ни капли. – Волшебник молча уставился на нее. – Но я искала, – добавила она.
Шмендрик поднял было обе руки и уронил их вдоль тела.
– Ну, – проговорил он, – ну что же, тогда, если мы не можем найти вина, у меня есть некоторые фокусы, но я не могу сделать вина из воздуха. Череп захохотал, стуча и лязгая. – Материю нельзя ни создать, ни уничтожить, – заметил он. – По крайней мере большинство волшебников этого не могут.
Из складок одежды Молли извлекла блеснувшую в темноте фляжку.
– Я подумала, что для начала тебе, быть может, понадобится немного воды, – сказала она.
Шмендрик и череп посмотрели на нее почти одинаково.
– Ну, что сделано, то сделано, – громко сказала она. – Так тебе не придется творить что-то заново. Я бы никогда не потребовала этого от тебя.
Услышав собственные слова, она покосилась на Леди Амальтею, но Шмендрик взял у нее из рук фляжку и принялся внимательно изучать, поворачивая туда-сюда и бормоча себе под нос забавные звонкие слова. Наконец он произнес:
– А почему бы и нет? Как ты говоришь, это избитый фокус. Когда-то, я помню, он был в моде, но сейчас, пожалуй, слегка устарел. – Он медленно провел рукой над фляжкой, свив из воздуха слово.
– Что ты делаешь? – заинтересованно спросил череп. – Эй, давай сюда, поближе, мне не видно.
Волшебник повернулся к нему спиной и согнулся над прижатой к груди фляжкой. Шепот его заклинания напомнил Молли потрескивание угасшего костра после того, как погас последний уголек.
– Понимаете, – сказал он, прервав заклинания, – ничего особенного не будет – просто столовое вино. – Молли торжественно кивала. Шмендрик продолжал: – Обычно оно чересчур сладкое, и как оно выпьет себя, я не имею ни малейшего представления. – Он вновь приступил к колдовству, в то время как череп горько сетовал, что ничего не видит и не слышит. Спокойно и с надеждой Молли шепнула что-то молчавшей Леди Амальтее.
Неожиданно Шмендрик поднес фляжку к губам, но прежде понюхал, приговаривая:
– Слабовато, слабовато, почти никакого букета. С помощью магии еще никто не творил хорошего вина.
Он приложил фляжку к губам, потом потряс, посмотрел на нее и с горькой улыбкой перевернул. Из фляжки не упало ни капли.
– Ну вот и все, – почти радостно сказал Шмендрик. Он тронул сухим языком сухие губы и повторил: – Ну вот и все, вода кончилась. – По-прежнему улыбаясь, он вновь поднял фляжку, собираясь отшвырнуть ее подальше.
– Подожди, постой, не надо! – череп завопил так дико, что фляжка застыла в руке Шмендрика. Они с Молли повернулись к завертевшемуся на месте от беспокойства черепу, пытавшемуся освободиться, царапая пожелтевшей костью камень столба. – Не надо! – горестно вопил череп. – Только ненормальные люди могут вылить такое вино. Если оно не нужно вам, отдайте его мне, но только не выливайте!
По лицу Шмендрика, как дождевая туча над иссушенной землей, пробежало мечтательное и изумленное выражение. Он медленно спросил:
– А для чего тебе вино, раз ты не можешь ощутить его вкус языком, просмаковать небом и пропустить его в глотку? Ты мертв полвека, неужели ты еще хочешь вина, до сих пор помнишь его вкус?
– Что еще остается через пятьдесят лет после смерти? – Череп прекратил нелепо дергаться, от разочарования его голос стал почти человеческим. – Я помню, – отвечал он. – Я помню больше, чем вино. Дайте мне глоток, да что там, дайте капельку – и я распробую ее так, как никогда не сможете вы со всею вашей плотью и органами чувств. У меня было время поразмыслить. Я знаю, что такое вино. Да-а-й сюда! Шмендрик ухмыльнулся и покачал головой: – Красноречиво, но в последнее время я стал несколько злопамятным. – В третий раз он поднял пустую флягу.
В предчувствии ужасного несчастья череп застонал.
Жалостливая Молли Отрава начала: – Но ведь его… – однако волшебник наступил ей на ногу.
– Конечно, – размышлял он вслух, – если бы ты помнил путь в пещеру Красного Быка столь же ясно, как и вкус вина, мы могли бы столковаться. – И он поболтал фляжку.
– По рукам! – мгновенно отозвался череп. – По рукам, согласен за один глоток, давай скорее вино. От мысли о нем меня мучит такая жажда, какой не случалось испытывать в жизни, когда у меня было горло, которое могло пересохнуть. Дайте мне тяпнуть, и я расскажу все, что вас интересует. – Бурые челюсти стучали друг о друга, сине-серые зубы била дрожь.
59 
