очень нудно 
131 
Итак, начинается, думал Один. Не на земле, как он воображал, а глубоко в чреве самого Хаоса. Не война, конечно, пока нет, — но война не замедлит себя ждать, как зима наследует осень. В нее втянут Локи, и Мэдди тоже. Что запустило цепочку событий? Пробуждение Спящих? То, что нашли Шепчущего? Что-то еще? Один не знал. Но знал вот что: он должен быть там.
Там же хотела быть Этельберта Парсон. Она не понимала, с какой стати, но, по мере того как они с Дорианом приближались к цели, она чувствовала это все настойчивее. Они терпели холод и неудобства, их ноги покрылись волдырями, от еды осталась лишь пара сырых картофелин, которые они приберегли для свиньи, кончилось масло в лампе, но все равно Этельберта бесстрашно следовала за приземистой сопящей тушкой Толстухи Лиззи по лабиринту Подземного мира.
Дориан Скаттергуд давно потерял надежду отыскать кого-нибудь в бесконечной путанице. Даже найти дорогу домой теперь представлялось ему невозможным, и все же не поэтому он продолжал брести. Идущая впереди Этель казалась тусклым силуэтом на фоне освещенных стен. Терпеливая, неутомимая Этель так же не боялась крыс и гоблинов, с которыми они сталкивались на верхних уровнях Подземного мира, как сейчас не боялась прохожих-мертвецов.
«Мы не должны их пугаться», — сказала она Дориану, когда первая шепчущая волна духов коснулась их. Дориан распластался по стене, дрожа от страха, но она просто вклинилась в поток и продолжила путь, не обращая внимания на скорбные голоса со всех сторон, не обращая внимания даже на знакомые голоса Джеда Смита и Одуна Бриггса, вслед за которыми они спускались в Земли мертвых.
Дорога в Хель показалась Мэдди ужасной. Но для Одина она была намного тяжелее: он не мог закрыть слепые глаза на присутствие мертвых, а уши — на их мольбы и проклятия. Они чувствовали это и, казалось, влекли его за собой долгие мили. Его ноги почти не касались пола, его несли волна за волной марширующих мертвых.
Один не впервые рискнул пройти этим путем. И каждый раз ему было непросто. Но на этот раз он чувствовал: что-то изменилось. Теперь толпой владело почти ожидание, некое знание, от которого ему становилось не по себе. И впервые они заговорили с ним — позвали по имени.
«Слепец на дороге в Хель…»
«…я молил тебя: подари мне смерть…»
«Безглазый Один все еще жив? Не…»
«…на…»
«…долго».
Наконец Один услышал живой голос, почувствовал цвета живого существа, но чуть не пропустил их среди шума и гама. Голос жалобно поднимался и опускался, словно обстоятельно спорил с самим собой, затем умолкал на мгновение и вновь возобновлял односторонние прения.
«…Грю тебе не могу… не могу и не буду чё не знаешь эт ненормально ты не мож меня заставить ну мож и мож, но в смертельной беде, грит он в смертельной беде…»
Подпись была золотой, как у гоблинов, с оттенками сомнения и страха. И что-то еще ощущалось поблизости, возможно, печать, пропитанная чарами, с очень знакомым символом на ней.
Одина совершенно не интересовал Сахарок-и-кулёк, но он прекрасно помнил печать Локи, и было довольно просто при помощи Юр и Наудр невидимым подкрасться к гоблину и схватить его, прежде чем тот успеет сбежать.
Через пару секунд Сахарок жалко свисал из кулака Одина.
— Ого, Генерал, ваша честь, — начал он. — Что за сюрпр…
— Не неси вздор, — перебил Один. Он сел на каменистый пол, крепко держа Сахарка за воротник. — Через секунду я назову тебе имя, и ты расскажешь мне все, что знаешь. Расскажешь четко, быстро, правдиво и без единого лишнего слова. Не то я шею тебе сверну. А может, все равно сверну. Мне сейчас не до любезностей. Уяснил?
Сахарок закивал так решительно, что все его тело затряслось.
— Готов?
Сахарок снова кивнул.
— Ладно, — произнес Один. — Локи.
Сахарок вздохнул. Припомнив угрозу Одина, он выпалил все свои сведения единым невнятным потоком:
— Нижниймирчтобыспастиотцамэддисмертельнаябедавремянаисходе…
— Погоди. — Пальцы Одина немного сжались на шее Сахарка. — Еще раз. Медленнее.
Сахарок кивнул.
— Нижний мир, — придушенно повторил он. — Чтобы спасти отца Мэдди. Смертельная беда. Время на исходе.
— Ничего не понимаю! — рявкнул Один.
— Это потому что вы меня душите, — пояснил Сахарок.
Один ослабил хватку.
— Спасибо, — сконфуженно сказал Сахарок, усаживаясь на пол. — Только вот давненько не было возможности промочить глотку, а история мудреная. Я лучше расскажу ее своими словами, прошу пардону, и чтоб за шею не хватать. По рукам?
131 
