159 
«Слишком поздно, папа. Ничего не поправишь».
«Слишком поздно не бывает. Иди сюда, возьми меня за руку…»
И когда Нат Поттер взял отца за руку, на него впервые за много лет низошел мир и он тихо скользнул туда, где даже Безымянный его не найдет.
Безымянный разочарованно заревел и нырнул без тела в Сон. Одновременно раздался набегающий вздох — точно море обрушилось на песок. Десять тысяч душ открыли рот как одна, когда Сон накрыл их гигантской волной, и мгновенно потерялись, подобно песчинкам, крутясь, бултыхаясь, просеиваясь, бурля, дрейфуя, утопая, изумляясь — ведь мало кто из них вообще видел сны, а здесь — исток Сна…
Кто-то плакал.
Кто-то плескался, как дитя в море.
Кто-то сошел с ума.
Мертвецы Хель, которые веками пылью, пеплом, дымом, песком копились в пустынях Хель, были подхвачены потоком и, точно птицы, понеслись к краю Сна…
И Элиас Рид, экзаменатор, некогда известный как 4421974, успел подумать: «Больше никаких номеров», прежде чем радостно нырнуть в волну.
— Та брешь в Нижний мир, — сказал Бальдр. — Ты ведь знаешь, отчего она появилась, правда, Хель?
Лицо Хель оставалось невозмутимым, но ему показалось, что ее живой профиль чуточку покраснел.
— Ты должна заштопать ее, — продолжал он. — Твои мертвые убегают. Твое царство в опасности.
— Мертвых всегда хватает, — ответила Хель. — Так что переживу.
— Но брешь расширяется. Если Хаос проникнет через нее…
— Не проникнет, — возразила она. — Сон удержит его.
— А если нет, Хель? Ты нарушила слово.
Слово Хель нерушимо. Бальдр знал это, как знали все. Это было одной из аксиом Срединных миров.
Но похоже, нерушимое было нарушено, и теперь в ее владениях творилась неразбериха. Бальдр знал: это значит, что силы Хаоса очень близко, и если ничего не предпринять, то брешь между мирами будет шириться и рваться, создавая подобные же бреши в Восьмой мир и в Седьмой, будет бежать по ткани миров, словно стрелка по тонкому женскому чулку, пока Хаос не воцарится повсюду и вновь не наступит Рагнарёк.
Наполовину Рожденная Хель тоже знала это. Обещание вернуть Бальдра заставило ее забыть об опасности, как и о последствиях, но с циферблатом часов смерти не поспоришь. Медленно, но неотвратимо, по мере того как Сон затоплял землю, стрелки часов смерти сходились, и, когда они встретятся…
Хель заговорила голосом, все еще скрипучим от редкого использования:
— Я укреплю эту крепость, если Хаос прорвется. Запечатаю ее от остальных миров. Мы можем жить вне Порядка, вне Хаоса. Я и ты, любовь моя, — одни.
Лицо Бальдра, солнечное, как всегда, все же было уныло.
— Я не могу стоять и смотреть, как миры заглатываются один за другим, и все ради меня…
— У тебя нет выбора, — мрачно ответила Хель. Шесть секунд времени сна сократились до трех. — Мы оба ничего не можем поделать…
Столько раз ей снился этот миг — ей, Хель, которая никогда не спит, — и теперь мечта почти у нее в руках…
— Можем, — возразил Бальдр. — Верни Локи долг.
Мгновение Хель смотрела на него.
— Ты понимаешь, что говоришь? Никто не может остановить происходящее. Даже если я заберу твою жизнь… К тому же мы говорим о Локи, из-за чьих проделок ты умер…
— Неважно, — настаивал Бальдр. — Ты нарушила слово, чтобы вернуть меня к жизни. Хорошенькое начало для серьезных отношений!
— Но здесь ты будешь в безопасности, — не сдавалась Хель. — Ты получишь все, что угодно, сможешь делать все, что когда-либо хотел. Мое лицо пугает тебя? При помощи чар я стану красивой. Я могу казаться кем угодно — Сиф и даже Фрейей…
Глаза Бальдра оставались холодными, как середина зимы.
— Фальшивка, — бросил он.
Живой глаз Хель дернулся от растущего раздражения. «Фальшивка? Можно подумать, другие ничего не используют. Он правда верит, что волосы Фрейи от рождения такого оттенка? Или что талия Сиф не обязана излишне тесному корсету?»
Впервые Хель показалось, что она изрядно ошиблась, когда притащила Бальдра сюда. Надо было сначала его напоить, подумала она. Единственный глоток из реки Сон обеспечил бы содействие Бальдра, по крайней мере, пока опасность не миновала бы.
Но теперь уже слишком поздно. Бальдр снова смотрел из окна, кого-то выискивал, сосредоточенно сузив глаза. На мгновение ему почудилось, что он видит, как Локи висит над ямой со змеями, а Один отчаянно удерживает его за руку…
159 
