очень нудно 
41 
В юношеские годы он изредка прислушивался к материнским наставлениям, касавшимся управления поместьем или его личной жизни. А теперь мать никак не может понять, что он больше не нуждается в ее советах. Последний раз он внял ей, когда сделал предложение Кэтрин Монткрифф, но лишь потому, что это совпадало с его собственными планами. Однако недавно граф сильно засомневался в своей способности выбрать супругу, но пока воздерживался сообщить об этом матери. Ведь та уже давно подталкивала его к женитьбе на Кэтрин.
Уайатт распорядился подать оседланную лошадь, решив объехать владения. Хотя управляющий исправно выполняла свои обязанности, граф, пока шли весенние работы на полях, обычно оставался в деревне. Ему с трудом верилось, что в его отсутствие дела там будут идти своим чередом. Признаться в этом — значит, признаться в собственной бесполезности.
Ближе к краю поля, где вовсю шел сев, он заметил коренастую фигуру управляющего, Джона Макгрегора. Тот разговаривал с какой-то женщиной — примерно того же роста, что и он сам, но в отличие от него изящной и стройной. Было в ее движениях что-то знакомое. Странно, подумал граф, с какой стати Макгрегор вдруг заговорил с женщиной — управляющий слыл на всю округу неисправимым женоненавистником. Неожиданно у Уайатта перехватило дыхание, и он подстегнул лошадь. Нет, леди Кассандра Говард-Персиваль, тотчас поправился граф, не носит ситцевых платьев из грубой материи. Она — звезда на небосклоне, а не поденщица с черными от земли руками. Эта девушка наверняка приезжая, однако он, как владелец поместья, должен с ней поздороваться.
Уайатт, еще не успев доскакать до края поля, почувствовал, как бешено бьется в груди сердце. Что, если это все-таки Кассандра? Такого волнения он уже давно не испытывал, с тех самых пор, как вышел из юношеского возраста, и очень удивился. Граф насупил брови и спешился.
Его встретил взгляд небесно-голубых, как весеннее небо, глаз, и от неожиданности у графа подогнулись колени. Ей всего восемнадцать, и она уже замужем за другим, тотчас напомнила ему совесть, но чувства взяли свое. Он ощущал исходивший от нее аромат, любовался нежной припухлостью губ, представлял, как впивается в них поцелуем, ласкал глазами изгибы тела, испытывая неодолимое желание заключить ее в объятия.
Он, должно быть, безумец! И все же он не мог оторвать взгляда от ее лица, на котором еще виднелись следы синяков. Руки его сжались в кулаки — только бы не поддаться соблазну прикоснуться к ней. Уайатт молчал, и Кассандра слегка растерялась. Впрочем, как и сам граф. Он не привык вести светские разговоры.
— Лорд Меррик? — Ее голос прошелестел подобно шороху ветра в листве.
— Леди Кассандра, — учтиво произнес граф и поклонился. — Я не знал, что вы вернулись.
Он не стал говорить о том, что последние три недели они с Дунканом искали ее.
— О, как я не догадалась уведомить вас об этом! — Кассандра улыбнулась, и на ее щеках обозначились очаровательные ямочки. Присутствие Макгрегора явно мешало ей рассказать все, что она хотела, и она покосилась в сторону управляющего, чтобы граф это понял.
Меррик проигнорировал ее намек, равно как и улыбку.
— Джон, насколько я понимаю, вы знакомы следи Кассандрой? — обратился он к управляющему. Макгрегор кивнул, удивившись, что хозяин говорит с ним официальным тоном.
— Конечно, знаком! Давно ли она топтала мою пшеницу, когда устраивала тайники для своих кукол! Мы как раз говорили о том, какое из принадлежащих ей полей засевать первым. Думаю, дальнее, где арендаторы раньше пасли скот.
Меррик изумленно выгнул бровь и посмотрел на Кассандру.
— Ваш брат намерен вновь заняться поместьем? В глазах Кассандры плясали насмешливые искры.
— Я намерена заняться поместьем, милорд. Мой дражайший брат не имеет к этому никакого отношения. Как вы думаете, смогу я заработать денег, чтобы полностью выкупить у него поместье?
Граф и управляющий уставились на нее, словно на помешанную. Наверное, так оно и было. Последние три недели были самыми нелегкими и одновременно самыми счастливыми в ее жизни. Ей до сих пор было не по себе, что она стала причиной гибели славного юноши. Сколько раз она с криком просыпалась ночью, увидев во сне дымящийся пистолет и бездыханное тело Томаса в луже крови. Эта картина будет преследовать ее до конца жизни. Кассандра еще не решила, каким образом она проявит свое сочувствие его родным. Но она поклялась, что из-за нее никто больше не умрет.
41 
