29 
– Я хочу, чтобы этот человек, который спас мне жизнь, был назначен офицером, – сказал он, держа пехотинца за руку.
Авенир осмотрел стрелу.
– Это действительно одна из наших, – сказал он. – Ты и впрямь избранник божий.
Стрела переходила из рук в руки собравшихся солдат.
– Она могла убить Давида!
– Пусть он будет офицером по твоему желанию, – сказал Авенир. Повернувшись к солдату, он спросил его имя.
– Эзер.
– Назначаю тебя офицером.
– А теперь позвольте мне собрать мой выкуп, – сказал Давид с вызовом, в то время как Иевосфей и его адъютант увели Ионафана омыть его рану и перевязать.
И Давид продолжил свою ужасную жатву от трупа к трупу в сопровождении Эзера. Наконец его сума была полна этих жалких символических кусков кожи.
– Теперь они иудеи на веки вечные, – сказал он, проходя мимо солдат, которые поджигали палатки филистимлян после традиционного грабежа.
Когда все вернулись, солнце светило на небе. Лицо Саула на вечернем празднике было трудно описать словами: оно выражало не победу, а поражение. Авенир уже рассказал ему новости: царь встретил нового триумфатора как удар судьбы. Судьба отказала ему в радости победы. Торжественное прибытие Давида еще больше растравило его самолюбие: приветственный клич гостей поднялся до звезд. Отныне Давида открыто называли божьим избранником. А кто был тогда он, Саул?
Они сидели в том же зале, что и на прошлой неделе, но в этот раз трое его сыновей окружали Ионафана и Давида. Саул сидел с Авениром, священником Ахия и офицерами. В конце пира, слегка захмелевший, он с иронией обратился к герою.
– Ты подумал о моем выкупе? – спросил он.
– Я о нем подумал, – холодно ответил Давид. Он встал, развязал сумку и вывалил ее содержимое на большое блюдо. Потом он сел между Ионафаном и Иевосфеем.
Саул побледнел перед этой массой обрывков кожи, которые уже затвердели. Их было больше ста. Адъютант сосчитал дважды. Саул опустошил рог с вином.
– Я сказал сто, – сказал Саул строго Давиду.
– Я плачу за двух твоих дочерей, царь, но прошу одну.
Среди гостей раздался смешок. Саул больше ни на кого не смотрел. Его взгляд был устремлен на зловещие куски. Испуг отразился в глазах Ионафана. Иевосфей разразился смехом.
Ненависть поселилась среди сотрапезников.
Глава 15
МИРОПОМАЗАНИЕ
Заря застала его прислонившимся к миндалю во фруктовом саду, почти у того самого места, где несколькими днями раньше он вкушал от плода Меровы, не повреждая кожуры. Холмы Иудеи щедро раскинулись у его ног, но он смотрел на них, совершенно их не видя, погрузившись в свои нелегкие мысли.
Он не испытывал никакой меланхолии. Просто всего несколько недель назад он спокойно пас свои стада в неведении, жизнь была легкой: тяжелый труд, песни, удовольствия.
Но камень, угодивший в лоб Голиафу, отягчил каждый жест, каждый миг. Отныне удовольствие стало дорогим. Успех, слава требовали платы, для начала Ионафан. Накануне Давид стал его зятем.
Его сердце сжалось при мысли о молодом человеке. Прямой, красивый, храбрый. И настолько искренний и доверчивый, чтобы открывать свое тело и душу любовнику. Данный как милость. Этот никогда ему не изменит. Но что дальше?
Битвы, праздники, девушки? А затем другие битвы, другие праздники, другие девушки? Интриги, завистливые взгляды, заверения в любви, клятвы в верности? Когда Ионафан, который спал в эту ночь со своей возлюбленной, проснется, Давид скажет ему, что устал, что хочет вернуться пасти свои стада. У него уже достаточно воспоминаний на его жизнь. Он просто хотел бы ласкать грудь Сары, дочери торговца фруктами, не опасаясь непонятных интриг, не оплачивая удовольствия женщины крайней плотью мертвых.
Пропели петухи. Небо зажглось и наполнилось щебетаньем птиц, будто неразборчивые пьяные и веселые музыканты бросились одновременно играть свою музыку.
К Давиду подошел Эзер. Он протянул ему чашу с горячим молоком для божьего избранника. Давид понял смысл этого жеста: жест брата, раба, любовника – все это может сделать человек для того, кого избрал. Он посмотрел на руки Эзера и вспомнил руки Ионафана: те же жесты, то же благочестие, тот же дар. Почему?
– Да пребудет Господь в мире с тобой, – сказал Эзер.
– А его благословения с тобой, – ответил Давид.
Вскоре по взглядам, которые тайком бросал на него Эзер, Давид понял, что тот хочет что-то сказать ему. И он не ошибся.
29 
