98 
– А пятый корпус? – спросил Еффей.
– Он будет ждать в поле, которое раскинулось у подножия Миханаима, чтобы расправляться с дезертирами и теми, кому удастся пройти. Я буду с вами.
– Об этом и речи не может быть! – воскликнул Иоав.
– Если с тобой что-нибудь случится, кто будет руководить нами? – поддержал его Абисхай.
Давид привел свои аргументы, хотя и чувствовал их правоту. Он был слишком стар, чтобы участвовать в сражениях.
Перед полуднем четвертого дня лазутчики донесли, что Авессалом, Амессай и их отряды уже прибыли в Галаад и находятся в часе ходьбы. И что Авессалом поклялся стереть с лица земли Миханаим за то, что они приняли его отца. Население относилось к нему далеко не так благосклонно, как на юге: они не знали этого царевича и считали его нечестивцем.
– Пощадите моего сына, – попросил Давид Иоава, Абисхая и Еффея. – Вы узнаете его по шевелюре.
Армия рысью вышла из Миханаима, чтобы занять свои позиции по указаниям Давида. Он стоял у ворот и благословлял их. Потом он поднялся на самую высокую террасу дворца, чтобы наблюдать за ходом боя. Но леса скрывали большую часть битвы, и он снова спустился к воротам города в ожидании новостей.
Отряды Авессалома, как и предполагалось, следовали по дороге, которая вела в Миханаим, и были на близком расстоянии от Миспы, когда лучники Давида из леса по обеим сторонам дороги начали осыпать их дождем стрел. Передовая первой колонны армий Авессалома была уже истреблена, когда Амессай дал наконец приказ атаковать невидимую армию и велел лучникам стрелять по лесу. Впрочем, это не дало никакого результата, потому что лучники Давида сидели на ветвях высоких деревьев, разглядеть их было невозможно, приходилось стрелять наугад. Что касается солдат с копьями, то как только они вошли в лес, то сразу же были атакованы солдатами, сидевшими в засаде, и добиты ударами меча.
Авессалом и Амессай обратились к помощи следующих позади, но в то же время отряды Давида открыли второй фронт и атаковали задние отряды так же, как и передние. Армия попала в западню, как и предполагал Давид.
Все еще затаившись в лесу, люди Давида узнали Авессалома, ехавшего на спине мула; он несся по поляне, несомненно, чтобы найти боковой проход. Они увидели, как он повернул голову, чтобы посмотреть, не преследуют ли его, и вдруг ударился о низкую ветвь. Получив сильный удар, он упал, а мул продолжил свой бег. Солдаты доложили Иоаву.
– И вы его не прикончили? – воскликнул Иоав. – Я вам золото дал! [18]
– Делай сам! – воскликнул солдат. – Мы не пойдем на это за все золото мира! Давид просил не трогать даже волоса на голове своего сына!
Иоав в сопровождении нескольких офицеров поспешил к тому месту, где упал Авессалом. Он был еще там, кровь сочилась изо лба. С лицом, искаженным злобой, Иоав пронзил ему грудь мечом. Молодой человек затрясся в предсмертной судороге: его руки поднялись, ноги согнулись, потом его конечности упали, и тело осталось неподвижным. Самый красивый юноша Израиля был мертв.
– Похороните его! – приказал Иоав.
Неподалеку нашли ров и бросили туда труп. Иоав и офицеры забросали его камнями. Времени на погребение не было, и они побежали догонять свои отряды. Армия Авессалома была разбита. Как и предполагалось, те, кто пробился к Миханаиму, пали под ударами корпуса Еффея. Другие рассеялись по лесам. Иоав велел трубить. Труба Абисхая отвечала ему эхом. Солнце заканчивало кровоточить. Долина погружалась в сумерки. Небо на востоке окрашивалось в цвет индиго. Иоав зажег факелы и осмотрел поле сражения. Абисхай присоединился к своему брату вместе с юным возбужденным Ахимаацем. Трубы Еффея затихали в поле.
Два командира посчитали своих людей: они потеряли около трех сотен. Трупы врагов похоронят и посчитают завтра. Сейчас они были спокойны. Нужно было возвращаться в Миханаим.
– А Авессалом? – спросил Абисхай, когда люди построились, чтобы возвращаться.
Иоав ответил ему красноречивым жестом, означавшим, что сын Давида отправился в загробный мир.
– А Амессай? – спросил, в свою очередь, Иоав.
– Он убежал. Несомненно, в Иерусалим, – ответил Абисхай.
– Жаль! – воскликнул раздосадованно Иоав. – Я бы всадил ему меч в живот.
– Позволь я пойду вперед и сообщу царю, что Господь избавил его от врагов! – попросил молодой Ахимаац, обращаясь к Иоаву.
– Сегодня не ты понесешь новости, – ответил Иоав. – В другой раз, может быть, но сегодня сын царя мертв.
98 
