Последние отзывы

  111  

– Вчера умерла моя жена, – проговорил он, всхлипывая.

– Нам это известно, Марк Ливий, – ласково ответил Марий.

– Мне казалось, что я способен это пережить. Но сегодня чаша терпения переполнилась. Простите, что я предстал перед вами в столь плачевном виде.

– Что тебя спасет, так это добрая порция славного фалерно,^[100] – сказал Марий, ведя его за собой вниз по ступенькам.

И действительно, фалерно сделало свое дело: Друз стал более-менее походить на человека. Марий приставил к своему столу еще один стул, и троица расселась вокруг кувшинов с вином и водой.

– Что ж, попытка не пытка, – со вздохом промолвил Рутилий Руф.

– Можно было и не пытаться, – пробурчал Марий.

– Не согласен с тобой, Гай Марий, – вскинулся Друз. – Заседание записано слово в слово. Я видел, как Квинт Муций отдал распоряжение писцам, которые стали строчить одинаково усердно и во время ваших выступлений, и во время выступлений Скавра и Красса Оратора. Будущее рассудит, кто прав, кто виноват: люди прочтут ваши речи и не будут огульно зачислять всех римлян в непроходимые глупцы.

– Благодарю за утешение, однако я бы предпочел, чтобы сенаторы отвергли последние положения lex Lucinia Mucia, – отозвался Рутилий Руф. – Вот ведь какое дело: живут среди италиков, и совершенно их не знают!

– Совершенно верно, – сухо сказал Друз и подставил свой опорожненный кубок Марию, чтобы тот наполнил его. – Грядет война.

– Только не война! – вскричал Рутилий Руф.

– Война, именно война! Если только мне или кому-нибудь еще не удастся лишить lex Licinia Mucia его разрушительной силы и добиться для всей Италии избирательного права. – Друз отхлебнул еще вина. – Клянусь памятью умершей жены, – повысил он голос, решительно смахивая наворачивающиеся слезы, – я не имею ни малейшего отношения к ложной регистрации италиков. Однако дело сделано, и я знаю, кто все это натворил: вожди всех италийских племен, а не просто мой друг Силон и его друг Мутил. Ни минуты не обольщаюсь, будто они наивно полагали, что не будут разоблачены. Нет, это сделано для того, чтобы продемонстрировать Риму, до чего отчаянно нуждается в избирательном праве Италия. Говорю вам: либо удовлетворение их чаяний, либо война!

– Для войны они совершенно не подготовлены, – возразил Марий.

– Тебя ждет неприятный сюрприз: если обмолвкам Силона можно верить – а полагаю, что это именно так, – то они обсуждают предстоящую войну уже не один год. Во всяком случае, все время, истекшее после Араузиона. Доказательств у меня нет, зато я знаю, что собой представляет Квинт Поппедий Силон. Этого достаточно, чтобы полагать, что они ведут нешуточную подготовку к войне. Своих юношей они начинают учить ратному делу с семнадцатилетнего возраста. В этом нет ничего предосудительного: разве можно обвинить их в чем-то, кроме подготовки к сражениям своих молодых людей на случай, если те потребуются Риму? Кто сможет оспорить их аргумент, что оружие и снаряжение собираются ими на тот случай, если Рим снова потребует у них легионы?

Марий налег локтями на стол.

– Что ж, Марк Ливий, остается надеяться, что ты ошибаешься. Ведь одно дело – крушить силой римских легионов варваров и чужестранцев, и совсем другое – биться с италиками, которые не менее воинственны, чем римляне, и обучены ничуть не хуже нас. Италики будут самым нашим грозным врагом – как это уже бывало в далеком прошлом. Вспомни, как часто бивали нас самниты! В конце концов мы одерживали победу; но ведь Самний – всего лишь часть Италии! Война против объединившейся Италии может означать нашу погибель…

– Вот и я о том же, – кивнул Друз.

– Итак, в наших интересах старательно приближать мирное объединение италиков под эгидой Рима, – решительно высказался Рутилий Руф. – Раз они этого хотят, то пускай и получают. Я никогда не был ярым приверженцем объединения всей Италии, но я достаточно разумен: в качестве римлянина я могу иметь возражения, но как патриот вынужден смириться. Гражданская война нас погубит.

– Ты совершенно уверен в том, что говоришь? – грозно спросил Марий Друза.

– Совершенно, Гай Марий.

– В таком случае полагаю, что тебе следует не мешкая искать встречи с Квинтом Силоном и Гаем Мутилом, – сказал Марий. – Попробуй убедить их – и в их лице остальных предводителей италиков, – что, невзирая на lex Licinia Mucia, путь к гражданству для всех вовсе не перекрыт навечно. Если они активно готовятся к войне, ты не сможешь уговорить их бросить это дело. Но ты можешь преуспеть в том, чтобы внушить им, что война – столь ужасное дело, что к ней можно прибегнуть только как к отчаянному средству; пока же лучше переждать. И ждать, ждать… Тем временем мы в сенате продемонстрируем наличие фракции, стремящейся к предоставлению италикам гражданских прав. В конце концов нам надо будет найти народного трибуна, который согласится, жертвуя всем, отстаивать закон о превращении всей Италии в римскую территорию.

  111