Последние отзывы

  30  

— Извини меня, Милдред, это только что решилось. Даже ещё не окончательно, но более или менее.

— Скорее всего, ты сам только что это решил. А что ты будешь делать? Охранять Букингемский дворец?

— Нет, эту повинность я уже отбыл. Работа будет в военном министерстве, точнее — в управлении военного секретаря: назначения, повышения, награждения и все такое прочее. Скука страшная.

— Но тебя хоть повысят в чине, мальчик, дадут бригадира?

— Да.

— Только без бригады?

— Вот именно… — Это было больное место.

— Ну что ж… Я всегда считала, что ты слишком хорош для армии. До сих пор не понимаю, зачем она тебе понадобилась. Я этого не советовала. Положим, военный из тебя получился первый сорт. Так, значит, ты остаешься в Англии. Это возвращает нас к вопросу об Энн.

— Милдред, прошу тебя… довольно. — Он нахмурился, искоса взглянул на неё и стал подниматься. Она его удержала.

— Пожалуйста, не сердись на меня, Феликс. Я же вижу, ты только об этом и думаешь. И перестань твердить, что «ничего такого нет», этим ты от меня не отделаешься. Насчет Энн ты должен что-то решить. А то только изводишься и не даешь себе думать о других женщинах, на которых мог бы жениться. И её покой ты, наверное, смущаешь.

Теперь Феликс сидел очень прямо, не шевелясь и глядя в одну точку. Краски сада, достигнув предела яркости, тускнели, растворялись в сумерках, цветовые пятна одно за другим заливало лиловым и синим. Над потемневшими каштанами задрожала одна огромная звезда. Феликс сказал:

— По-твоему, я… веду себя непорядочно?

Милдред вздохнула. По его сдавленному голосу она поняла, что наконец завладела его вниманием. Она сказала, тщательно выбирая слова:

— Ничего подобного. Я считаю, что тебе нужно не отказаться от Энн, а добиться её. Она не очень молода, но достаточно, чтобы родить тебе ребенка. Она и сама была ребенком, когда родила Стива. А главное — ты её любишь. И она тебя любит. И Рэндл уехал.

— С чего ты это взяла? — резко спросил Феликс.

— Что? Что Энн тебя любит?

— Да. — Он снова закинул ногу за ногу, упорно глядя вдаль, будто что-то высматривал.

— А разве не так? — спросила Милдред. Сама она понятия об этом не имела.

Помолчав, Феликс сказал:

— Мне ничего не известно о том, что она на этот счет думает. Это и естественно.

— Чего уж естественней! — фыркнула Милдред. — Да разве ты был бы здесь, если бы не думал, что она… ну, во всяком случае, не против? Твои-то чувства ей известны?

Феликс опять помолчал.

— Мне кажется, она… понимает. — Последнее слово он постарался проглотить.

— Ну конечно, понимает. Не такая уж она дура. И вообще, женщина всегда знает. Прости, что говорю без обиняков, дорогой, но ты когда-нибудь целовал ее?

— Конечно, нет! — возмутился Феликс. И тут же добавил, уже мягче: — Да, конечно, она знает. Но мы, понимаешь, никогда об этом не упоминали.

— Оба вы, как видно, порядочные размазни, — сказала Милдред. — Эх, расшевелить бы тебя немножко, Феликс. Ну да ладно, повторяю последний пункт. Рэндл уехал. Твой ход. Да?

— Нет, — Феликс встал и протянул сестре руку. — Очень прошу тебя, Милдред, не хлопочи ты обо мне. Рэндл уехал, но он вернется. Побудет в Лондоне и вернется. Ничего не произошло, решительно ничего. И как я тебе уже сказал, ничего не произойдет. Ты, пожалуй, права в том, что я веду себя как идиот… Но это другое дело. Пойдем домой, а то озябнешь.

— Я ещё тебя не отпустила, — сказала Милдред. Она осталась сидеть, а Феликс стоял перед ней навытяжку, и его высокая фигура заслоняла вечернюю звезду. Зажглись и другие звезды. — Феликс, — сказала она, — когда ты говоришь, что ничего не произошло, ты имеешь в виду, что Рэндл не завел себе кого-то на стороне публично и явно, а значит, не вышел из игры. Ну а если бы он вышел из игры… тогда ты заговорил бы с Энн?

— Но он… не вышел из игры.

Милдред с трудом себя сдерживала.

— И если он ничего не сделает в открытую, если будет, как негодяй, поддерживать видимость брака с Энн, ты так никогда и не сочтешь себя вправе заговорить?

Феликс тяжело перевел дух.

— Нет. Пойдем домой, Милдред.

— Какой же ты глупый, — сказала она тихо, беря его под руку. — Однако я верю в Рэндла. Хорошо, что хоть у одного из вас есть немного мужества.

Глава 9

• Сыны пророка
• Отважны, сильны,
• Им вовсе неведом страх… —

распевал Пенн, высунувшись из того окна своей комнаты, что выходило на светлую сторону — туда, где за верхушками буков, за склоном с розами расстилалась серо-зеленая равнина болот с желтыми полосками камыша на дамбах и неспешным полетом цапель. На ближних пастбищах круглыми клубочками белели овцы. А линия горизонта — это было ещё не море, ещё не таинственный Данджнесс.

  30