очень нудно 
58 
— Нет, ничего.
— Вы не обратили внимание, была ли прошлая ночь сырой и туманной?
— Нет, не обратил.
— У вас подъездная дорожка без покрытия. На ней не осталось отпечатков шин другой машины?
— Говорю же вам, я ничего не видел! — раздраженно воскликнул он.
— Вы часто работаете допоздна, доктор Кайнтон? Я хотел узнать, действительно ли в Холломене столько пациентов, которым без вашей помощи не обойтись?
— Поскольку во всем штате только в нашем отделении есть оборудование для цереброваскулярных операций, работы у нас более чем достаточно.
— Значит, возвращения домой в два-три часа ночи для вас норма?
Кайнтон пожевал губу и вдруг отвел взгляд. Он явно что-то скрывал.
— Я не всегда задерживаюсь в операционной, — наконец мрачно признался он.
— Если не в операционной, тогда где?
— Я отрабатываю положенное время после защиты, лейтенант. Мне надо готовиться к лекциям, делать подробные записи в историях болезни, проводить учебные обходы в больнице, готовить к работе стажеров-нейрохирургов. — В глаза Кармайну он по-прежнему не смотрел.
— Ваша жена говорит, что вы собираетесь заняться частной нейрохирургической практикой.
— Да, это правда. В одной частной клинике в Нью-Йорке.
— Благодарю, миссис Силвермен и доктор Кайнтон. Возможно, позднее у нас появятся новые вопросы, но на сегодня достаточно.
— Я провожу вас, — вызвалась Рут Кайнтон.
— Провожать меня было не обязательно, — негромко заметил Кармайн, когда они очутились на веранде, за плотно закрытой дверью.
— Хорошо, что хоть двое из нас не дураки. — Она вздохнула и ногой сбросила с крыльца камешек. — Должно быть, Кита мне эльфы подменили — ему не угодишь. Еще в детский сад не ходил, а уж гонору было хоть отбавляй. Но он из сил выбивался, чтобы выучиться, выбиться в люди, — что правда, то правда. За то, что он не сидит сложа руки, я его и люблю. Знаете, Хилда ему пара. С виду не скажешь, но это так.
— Что же будет с вами, если он займется частной практикой? — угрюмо спросил Кармайн.
— А я и не собиралась переселяться с ними! — жизнерадостно отозвалась Рут. — Останусь здесь, на Грисволд-лейн. Они меня без помощи не бросят.
Кармайн нашел бы что возразить, но не стал.
— Спокойной ночи, миссис Кайнтон. Рад был познакомиться с вами.
Всю дорогу до Сидар-стрит Кармайн размышлял о неожиданном открытии: оказывается, убийца иногда прятал похищенных девочек в тайниках, а потом забирал их оттуда. Эта особенность выглядела характернее, чем даже выбор жертвы из другой этнической группы.
— Он не играет с нами в поддавки, — заметил Кармайн в разговоре с Сильвестри, — и не дразнит нас, демонстрируя свою изворотливость. Мне не верится, что его самолюбие нуждается в подобных стимулах. Если какие-то его действия и выглядят попыткой раззадорить нас, то лишь потому, что этого требуют его планы. Например, так получилось, когда он зарыл Франсину на заднем дворе Кайнтонов. С моей точки зрения, в действие вступил механизм психологической защиты. А он, в свою очередь, говорит о том, что убийца все-таки связан с Хагом, что затаил злобу на кого-то из сотрудников и при этом ничуть не тревожится о том, что мы его поймаем.
— Думаю, пора провести обыск в Хаге, — сказал Сильвестри.
— Да, сэр; более того, обыск должен состояться завтра же, в субботу. Но ордер у судьи Дугласа Туэйтса нам не получить.
— Сам знаю, — буркнул Сильвестри. — Который теперь час?
— Шесть, — ответил Кармайн, бросив взгляд на антикварные железнодорожные часы над головой Сильвестри.
— Позвоню Макинтошу, узнаю, не уговорит ли он правление Хага дать нам разрешение на обыск. Конечно, они могут потребовать, чтобы при обыске присутствовали «хагисты». Если соглашаться, кого бы ты выбрал, Кармайн?
— Профессора Смита и мисс Дюпре, — незамедлительно ответил Кармайн.
— Он сделал ей инъекцию демерола, — сообщил Патрик, не дожидаясь вопросов Кармайна. — В вену он ни за что бы не попал — девочка отбивалась, а ему требовалось, чтобы препарат подействовал как можно скорее. Поэтому я первым делом осмотрел ее живот и нашел след. Он рисковал проколоть кишечник или печень, поэтому выбрал подкожную иглу большого диаметра. Это нам и помогло. След от укола иглы двадцать пятого номера за семь дней исчез бы бесследно. А след от иглы восемнадцатого номера сохранился.
58 
