100 
На короткое мгновение захлебнулись и умолкли, прервав текущие передачи, радиостанции мира, чтобы оправиться от изумления, перевести дыхание и обрушить на человечество многочисленные сообщения о начале новой эры цивилизации.
Мгновенно это русское слово «спутник» вошло в лексикон всех народов мира, и никому не пришло в голову разрушить его очарование переводом на иностранные языки. Спутник — на всех языках «спутник». Для всех людей.
О втором событии, несоизмеримом с первым по значению, знало всего несколько человек. В то утро курсант Московского аэроклуба Павел Шевлягин, закончив курс теоретического обучения, должен был впервые подняться в воздух на учебно-тренировочном самолёте ЯК‑18. Накануне он прошёл предусмотренную положением «предварительную подготовку», ещё раз выслушал инструктора и ещё раз ответил на его вопросы. Сегодня, в восемь утра, ему предстояло ещё раз беседовать с инструктором, снова пройти подготовку, которая теперь уже называлась предполётной, а затем, надев парашют, сесть в самолёт. Это событие было для Павлика Шевлягина огромным, как мир.
Завьялов тоже расценивал это событие гораздо серьёзнее, чем обычный вывоз новичка курсанта в первый ознакомительный полёт. Ещё с осени прошлого года он перешёл на лётную работу. В течение минувшего года он не сказал и двух слов начальнику отдела кадров аэроклуба полковнику в отставке Симонюку. Теперь, когда новому инструктору нужно было заново оформить документацию, Симонюк ждал, что Завьялов наконец заговорит. Но вновь допущенный к полётам майор запаса Владимир Завьялов, придя в отдел кадров, молча заполнил необходимые карточки и анкету, расписался и так же молча ушёл.
О запуске спутника Завьялов узнал рано утром, в электричке, когда ехал на аэродром. Выйдя из поезда, он увидел на перроне Павлика Шевлягина. Павлик ждал его. Едва завидев Завьялова, он бросился к нему с криком: «Спутник, спутник!..»
Они вместе пошли по просёлочной дороге к аэродрому.
Павлик говорил без умолку. В его мозгу уже навечно отпечатались все цифры и данные, объявленные в сообщении ТАСС. Он повторял их снова и снова, забрасывал Завьялова вопросами и не сразу заметил, что его инструктор, человек, дороже которого для Павлика сейчас не было никого на свете, необычно сосредоточен и молчалив.
— Что с вами, Владимир Андреевич? — спросил он с затаённой тревогой. — Я… не полечу сегодня?
Завьялов ответил тихо:
— Нет, ты полетишь.
И повторил громче:
— Ты полетишь.
Этих слов было достаточно, чтобы Павлик вновь ощутил всю полноту своего счастья.
У ворот аэродрома они встретили Симонюка.
— Слышал, Завьялов, слышал? Спутник!.. — крикнул он ещё издали.
Завьялов ничего не ответил. Только, проходя мимо полковника, он сказал что-то так тихо, что даже Павлик, шедший в двух шагах от Завьялова, не расслышал этих слов.
Но Симонюк их услышал. «Тебе-то какое до этого дело, Симонюк», — вот что сказал Завьялов, впервые с того памятного дня, когда он дал себе слово, что «второго раза не будет».
…Завьялов и Павлик пересекали зелёное поле аэродрома. Из раскрытых окон штаба доносился голос диктора: по радио снова и снова читали сообщение о спутнике.
Небывалое оживление царило у машины-фургона, выкрашенной в шахматную клетку. Здесь, у стартового командного пункта, столпились все: курсанты, инструкторы, обслуживающий персонал аэродрома. Каждого, кто приближался к ним от ворот аэродрома, они встречали, скандируя: «Спут-ник! Спут-ник!» И так продолжалось, пока не собрались все, кому надлежало быть здесь в это утро.
Заместитель начальника аэроклуба объявил о начале полётов. Завьялов и Павлик подошли к самолёту, на котором им предстояло лететь. Это был выкрашенный в зеленый цвет учебный самолёт. Солнце поблескивало на плексигласе колпаков кабин курсанта и инструктора. Механик доложил Завьялову о готовности машины.
— Начнём, Шевлягин? — спросил Завьялов.
Они стояли у самолёта. Их разделяли два зелёных тюка, лежащих на траве, — парашюты, похожие на подушки.
— Слушай меня, Шевлягин, — проговорил Завьялов, начиная традиционную предполётную подготовку. — Итак, взлёт я выполняю сам. Ты берёшь ручку управления правой рукой, левую кладёшь на сектор газа, ставишь ноги на педали. Пока твоё дело — только мягко держать ручку управления и смотреть…
Внезапно Завьялов замолчал. Ему показалось, что Павлик его не слушает. Внимание курсанта рассеяно — это недопустимо во время предполётного инструктажа.
100 
