134 
— Ну, раз ты этого хочешь, то я не буду спорить. Только нам придется подождать с переездом, пока подрастет ребенок, — невинным тоном ответила она, отказываясь принимать вызов, который прозвучал в его голосе.
— Так я никогда не стану богатым, — предупредил Питер. — Не могу же я без конца мотаться между этой проклятой горой и Огайо! От этого мои дела не продвинутся. Если на этот раз мы не добудем золота, то нам будет лучше остаться там насовсем.
— Как хочешь, — откликнулась Дженис.
Она знала, что на самом деле он хочет жить здесь, на бескрайних просторах дикой природы, где людей судят по их поступкам, а не за их имя; знала, что Питер хочет доказать свою самостоятельность и не желает прослыть здесь неудачником. И Дженис была уверена, что он никогда не станет неудачником. У Питера была способность добиваться всего, что бы он ни задумал. А от нее требовалось лишь одно — оградить его от тревог о ней и ребенке.
Понимая, что жена просто успокаивает его, Питер недовольно вздохнул и сосредоточился на дороге, направляя быка вверх, к его домику. На этот раз он отправился в путь, имея достаточно денег, чтобы приобрести кое-какие полезные в хозяйстве вещи, и железная плита, которую они тащили с собой в фургоне, знаменовала собой медленный прогресс в их быту.
— Как ты думаешь, золото, кбторое мы оставили, еще там? — осторожно спросила Дженис.
Сейчас, когда будущий ребенок поглощал все внимание, золото интересовало ее меньше всего, но надо было отвлечь Питера от неприятных мыслей. Борьба подушками хорошо помогала в спальне, но на людях приходилось проявлять сдержанность.
— Хорошо, что Тайлер согласился подождать с долгом.
— Еще бы! — Питер усмехнулся. — После того, как я посоветовал ему купить те акции, он стал великодушен. Теперь у него столько денег, что можно выкупить обратно его бешеного коня и еще останется. — Вернувшись к прерванному разговору, он заметил: — Конечно, золото там, где же ему еще быть? Вот только везти его в город на пробу пока опасно, ведь мы еще не закончили все работы и не обеспечили охрану горы.
Впереди с дороги послышался крик Бетси. Питер схватил винтовку и остановил быка.
Бетси выскочила из-за поворота на своей маленькой лошадке, за ней на крепкой кобыле степенным шагом ехал Таунсенд. Поравнявшись с фургоном, Бетси дернула поводья, а Таунсенд приподнял шляпу и усмехнулся в отросшую за зиму бороду:
— С возвращением, напарничек! Рад тебя видеть. А я уж думал, что ты там разнежился и решил меня бросить.
— Бросить тебя на горе, полной золота? Ты за дурака меня считаешь? — проворчал Питер, но глаза его лучились смехом.
— Серебра, — уточнил Таунсенд. — На горе, полной серебра!
Дженис округлила глаза, но ничего не сказала. Питер озадаченно уставился на своего партнера. Бетси весело подпрыгивала в седле и вертела в руке камень. Но Дженис хранила молчание, ожидая, что скажет муж. Питер знал этого человека и должен был понять, шутит он или говорит серьезно.
Таунсенд кивнул на камень в руке у девочки:
— Это я нашел в том месте, где ты разрабатывал последнюю жилу. Помнишь, ты разозлился и бросил в скалу кирку? Было нелегко достать ее оттуда, но когда я наконец добрался до нее, то нашел серебряную руду. Золото там тоже есть, но, думаю, мы можем в качестве стартового капитала использовать серебро, чтобы организовать горные работы.
Питер, взял камень и посмотрел его на свет.
— Не забывай, что здесь я веду финансовые дела. И мне решать, с чего мы начнем и чем закончим.
Таунсенд опустил голову и надвинул на лоб шляпу, чтобы скрыть веселую улыбку.
— Так-то оно так. Но по-моему, теперь появились другие заботы, и чтобы не обременять тебя серьезными вопросами бизнеса, назначаю тебя простым бухгалтером.
Питер хмыкнул и обернулся к Дженис:
— Когда наемный работник начинает так наглеть, это значит, что у него в кармане завелись деньжата. Ну что ж, мы можем построить в пригороде особняк.
Дженис, с невинной улыбкой обняв Бетси, которая перебралась в повозку и села рядом с ними, добавила:
— Только у меня одно условие: чтобы там в спальне запиралась дверь и было много подушек.
Питер счастливо улыбнулся и поторопил упряжку волов.
— А я-хочу большую ванну. — Он искоса посмотрел на Дженис. — Кстати, я собственноручно уложил в багаж твой цирковой костюм танцовщицы из гарема.
Дженис надулась, пытаясь изобразить недовольство, но уголки ее губ дрожали в улыбке.
Бетси засмеялась и потрогала живот Дженис:
— Мне кажется, маме Дженис больше подойдет костюм клоуна. Значит, папе Питеру придется нарядиться в красивые шелка.
Все весело рассмеялись, но Питеру удалось переглянуться с Дженис поверх головы Бетси. Кого бы девочка ни считала своими настоящими родителями, похоже, она приняла все и всех с жизнерадостной детской наивностью. И она права — ведь люди, с которыми ей так хорошо и надежно, очень скоро станут для нее не только родителями, но и друзьями. Они будут гордиться такой исключительно талантливой, озорной и смышленой дочкой.
Издали увидев дом, Дженис обняла дочь, а Питер засвистел веселую мелодию. «Странно, а я и не знал, что умею свистеть», — подумал он, останавливая волов перед пока единственным домом, который они могли назвать своим.
Он был маленький, зато их собственный.
Питер поцеловал жену. Бетси, увидев это, выбралась из повозки с возмущением десятилетнего ребенка. Пройдут годы, и лишь тогда Бетси поймет, что именно любовь сделала их всех богатыми, а пока ее больше интересовали оставленные в доме краски.
— Я люблю тебя, — с нежностью прошептал Питер, обнимая жену.
— Знаю и за это все прощу тебе. — И Дженис губами потянулась к его губам.
— Все? — лукаво спросил он, отвечая на поцелуй.
— Почти все, — строго ответила Дженис.
Зная свой несносный характер, он понимал, что не раз и не два подвергнет испытанию этот обет, но был совершенно уверен, что Дженис никогда не подведет его. Закрыв глаза, Питер страстно поцеловал ее.
Да, наверное, он мечтает о золоте, но главное свое сокровище Питер Маллони уже нашел.
134 
