с удовольствием перечитала 
111 
Марк приподнялся на кровати и засмеялся. Шанталь села рядом с ним.
– Я готовлю индейку, потому что завтра День благодарения. А я очень благодарна.
– Правда? За что? – Марк снова лег и стал играть ее золотисто-каштановыми локонами. Густые волосы Шанталь обрамляли ее лицо и касались плеч. – Так за что же ты благодарна, моя прелесть?
– За тебя. За то, что живу здесь. За то, что приехала в Штаты. La vie est belle, mon amour[16].
– Вот как? Тогда пойди и открой коробку. – Марк попытался спрятать улыбку.
– Открой ее сам.
Шанталь убежала в другую комнату и вскоре вернулась с коробкой, завернутой в коричневую бумагу. В этот момент она была похожа на маленькую девочку с подарком, полученным на Рождество.
– Что это?
– А ты открой и посмотри.
Марк наслаждался моментом почти также, как Шанталь. Она разорвала бумагу, под ней открылась простая картонная коробка. Марк был очень доволен собой. Некоторое время Шанталь смотрела на коробку с опаской, как будто боялась ее открыть, но Марк видел, что она в восторге от неведомого сюрприза.
– Это что-нибудь для дома?
Она посмотрела в глаза Марку своими огромными синими глазами, однако его взгляд сразу же скользнул ниже, к ее безупречной обнаженной груди. Держа в руках большую коробку, Шанталь взобралась на кровать и встала на колени.
– Ну же, глупышка...
Шанталь открыла крышку, под ней оказалась тонкая оберточная бумага. Она стала ее разворачивать и вдруг отдернула руки, словно коснулась пламени, и поднесла ладони к губам.
– О нет, Марк-Эдуард!
– Что, мадемуазель?
– Ох...
Шанталь снова запустила руки в коробку и с величайшей осторожностью достала то, что там лежало. Ее большие глаза стали просто огромными. Она восторженно ахнула и подняла над собой прекрасную шубу цвета горького шоколада. Это был русский соболь.
– О Боже...
– Примерь.
Марк взял у нее из рук шубу и набросил ей на плечи. Шанталь просунула руки в рукава и застегнула пуговицы до самого подбородка. Шуба была отлично скроена, Шанталь выглядела в ней потрясающе. Мягкий мех плавно обрисовывал ее фигуру, подчеркивая тонкую талию и высокую грудь.
– Бог мой, Шанталь, ты просто невероятно прекрасна! О, дорогая...
Марк смотрел на нее со смешанным выражением благоговения и восторга. Она повертелась на одной ноге, от этого движения полы шубы немного раздвинулись, открывая обнаженную ногу.
– У меня никогда ничего подобного не было! – Шанталь ошеломленно посмотрела на себя в зеркало и повернулась к Марку. – О, Марк-Эдуард... это такой... это просто невероятный подарок.
– Ты тоже невероятная.
С этими словами Марк вышел из комнаты. Вернулся он с бутылкой шампанского и двумя бокалами. Поставив бокалы, он обнял Шанталь.
– Ну что, дорогая, отпразднуем?
Она улыбнулась и снова растаяла в его объятиях.
– А чем занят сегодняшний вечер у Марка? – спросила Ким.
– Он, как обычно, на деловой встрече. – Динна улыбнулась подруге. – В последнее время он работает с клиентами из Европы, и я его почти не вижу.
В этот день Динна наконец поддалась на уговоры Ким пойти куда-нибудь пообедать. Сначала из-за смерти Пилар, а потом из-за беременности Динна очень давно нигде не была. Как обычно, они договорились пойти в «Трейдер Вике».
– Господи, – вздохнула Динна, – мне не хочется в этом сознаваться, но как же хорошо выйти в свет!
Динна могла не волноваться, что случайно столкнется с Беном – она знала, что он такие места не любит.
– Как ты себя чувствуешь?
– Неплохо. Просто не верится, что у меня срок уже почти пять месяцев.
Ее живот наконец-то стал немного заметен, но в черном платье А-образного силуэта из тонкого шерстяного крепа он едва просматривался.
Ким взглянула на подругу и улыбнулась:
– Ты будешь устраивать вечеринку по случаю рождения ребенка?
– Вечеринку?
Ким кивнула. Динна удивленно расширила глаза:
– Конечно, нет! Я для этого уже стара. Кимберли, как тебе только такое в голову пришло!
– Чепуха! Если ты не стара, чтобы иметь ребенка, значит, тем более не стара, чтобы устроить по этому поводу вечеринку.
– Только не надо начинать все сначала!
Несмотря на свои возражения, Динна улыбнулась подруге: сегодня в ее взгляде не было ни горечи, ни гнева. Ким давно – пожалуй, уже несколько недель – не видела ее такой умиротворенной, к тому же к ней, похоже, вернулось чувство юмора.
– Да, между прочим, а что ты делаешь в День благодарения? У тебя есть какие-нибудь планы?
111 
