очень нудно 
18 
— Но я думал, вы хотите предать это огласке…
— Не беспокойтесь, Оливер, вы сделали все, как нужно, вели себя молодцом. Мы доставили вам массу хлопот. Теперь мы возвращаемся в Пенндин. Приезжайте и вы, правда, некоторые из нас скоро разъедутся…
Когда компания вернулась в Пенндин, никому не хотелось обедать. Оуэн пришел пешком, уже прилично набравшись, и заснул в гостиной. Розалинда поднялась наверх: она хотела прилечь. Милдред торопилась в Лондон, чтобы, как она сказала, «не упустить следов». Мэриан нужно найти, кое-кто из тех, кого перехватили сегодня утром на подходах к церкви, мог уже найти ее. Нет никакого смысла и дальше торчать в Пенне.
После недолгих препирательств Бенет согласился, что Милдред следует ехать прямо сейчас вместе с Оуэном. Нигде не могли найти Розалинду. Проснувшись, Оуэн заявил, что он, разумеется, повезет Милдред в Лондон, только его машина осталась у «Королей моря», поскольку он пришел оттуда в церковь пешком. Хотя и Милдред, и Оуэн утверждали, что прогулка до паба пойдет им на пользу, Бенет напомнил им о багаже и в конце концов отвез их туда сам. Вернувшись домой, он так нигде и не увидел Розалинду.
Вскоре после возвращения в Пенндин Розалинда снова вышла из дома с одной лишь мыслью: она должна увидеть Эдварда. Розалинда никому не сказала, что видела, как он сидел на надгробии под тисами. Конечно же, он не уехал в Лондон, просто прячется в Хэттинге, словно пугливый зверь среди холмов и деревьев. Он не смог удержаться и пошел посмотреть на прибывающих гостей, возможно, в отчаянной надежде, что Мэриан все же объявится, материализуется в церкви и удивится их смятению, возникшему из-за чьей-то чудовищно злой шутки.
Переодевшись в мужской костюм, Розалинда покинула Пенндин, пройдя не через подъездную аллею, а через боковую калитку в окружавшей усадьбу каменной ограде. Обычно запертая калитка, к которой вела узкая тропинка, протоптанная среди деревьев, к счастью, оказалась открытой. Розалинда пересекла подъездную аллею за воротами и пошла по высокой траве, держась чуть правее дороги, уступами спускавшейся к речке в том месте, где был перекинут шаткий деревянный мосток, о котором постоянно говорили, что он вот-вот рухнет. Легким быстрым шагом проходя по нему, Розалинда посмотрела вниз, на темную речку в обрамлении множества диких цветов, названий которых она никогда не могла запомнить. Перейдя на другой берег, она оказалась во владениях Эдварда. (Хозяева Пенндина и Хэттинг-Холла до сих пор вели между собой вялый спор относительно принадлежности моста.) Преодолев перелаз, Розалинда медленно пошла вниз по полю, где совсем недавно кто-то трудился. Здесь она задержалась, чтобы поздороваться с дорогим другом, конем по имени Спенсер, некогда верховым скакуном, а теперь просто очень старой лошадью, — Эдвард как-то поведал сестрам его историю. Спенсер, хорошо знавший Розалинду, двинулся ей навстречу, мотая своей большой благородной каурой головой. Розалинда нежно обхватила его морду, и слезы, которые она так долго сдерживала, полились вновь.
— О Спенсер, милый Спенсер…
Она поцеловала его рядом с мягкими губами и поспешила дальше, вниз по склону. Перемахнула через ворота в пять перекладин и, задыхаясь, пошла по следующему лугу. Теперь Хэттинг-Холл был хорошо виден. Пройдя через еще одни, на сей раз открытые, ворота, Розалинда пересекла узкую, покрытую гудроном дорогу и по скошенной траве приблизилась к короткой подъездной аллее, которая пролегала между двумя огромными и очень старыми шелковицами.
К широкой, изукрашенной резьбой двери вели ступеньки. По бокам от входа и над ним блестели на солнце высокие елизаветинские окна. Высоко над зубчатой крышей, из которой торчали очаровательные дымоходы с завитушками — каждый на свой лад, — возвышались чудесные башенки. На коричневато-красной, теплых тонов, мягко-зернистой кладке играли солнечные блики. Внешняя красота Хэттинг-Холла, однако, ограничивалась фасадом, поскольку войска Кромвеля, якобы обстрелявшие святого Михаила, заняли и опустошили в свое время также и этот дом, после чего, вероятно случайно, подожгли его. На кладке фасада кое-где и по сей день виднелись следы пожара. Весьма хлипкий и непривлекательный на вид дом, на скорую руку прилепленный к выстоявшему в огне фасаду, благополучно развалился в начале восемнадцатого века, и на его месте за тюдорианским фасадом было в конце концов возведено большое элегантное здание в георгианском стиле. Семья Эдварда, «испокон веков», как они говорили, жившая в Корнуолле, переехала сюда после того, как ею была приобретена значительная доля в местных разработках свинца, и тогда же, в начале восемнадцатого века, купила поместье Хэттинг. Обширный красивый сад, незаметный со стороны фасада, согласно легенде, был спланирован самим Потенциальным Брауном[15].
18 
