очень нудно 
99 
– В том-то все и дело, Майкл. Она единственная способна что-то сделать. Любите ее, оставайтесь рядом с ней – это и будут те самые «старые как мир средства, имеющиеся в вашем распоряжении».
– Этого недостаточно! – Разговор становился невыносимым. Майкл поднялся, походил по комнате, затем уперся руками в каминную полку и уставился в огонь. – Вам следовало позвонить мне, Эрон. Вы должны были мне рассказать.
– Послушайте, выплесните свой гнев на меня, если вам от этого станет легче, но факт остается фактом: Роуан запретила мне под страхом смерти связываться с вами. Она дошла до угроз. Некоторые из них были завуалированы под предупреждение: ее невидимый друг, мол, хочет убить меня, что вскоре и сделает, – но все равно это были самые настоящие угрозы.
– Господи, когда все это случилось?
– Не имеет значения. Она велела мне возвращаться в Англию, пока еще не стало слишком поздно.
– Она осмелилась сказать вам такое? А что еще она велела вам сделать?
– Я предпочел ослушаться. Хотя… Я действительно не представляю, чем еще могу быть здесь полезен. Знаю, она хотела, чтобы вы оставались в Калифорнии. По ее мнению, там вы были в безопасности. Но, видите ли, ситуация слишком осложнилась, чтобы интерпретировать ее слова буквально.
– Я вас не понимаю. Что еще за буквальная интерпретация? Какая еще бывает интерпретация? Ничего не понимаю.
– Она говорила загадками. Это был не разговор, а скорее демонстрация силы. И снова я должен напомнить вам, что это существо, если захочет, может оказаться сейчас здесь, с нами, в этой комнате. Нет такого безопасного места, где мы могли бы вслух обсудить, как действовать против него. Представьте себе, если сумеете, боксерский поединок, в котором противники способны читать мысли друг друга. Представьте войну, где любой стратегический план заранее известен неприятелю.
– Это не такая уж невероятность – просто растут ставки и усиливается возбуждение.
– Согласен. Но мне не следует сообщать вам все, что сказала тогда Роуан. Достаточно отметить, что Роуан – самый умелый противник, который когда-либо был у этого существа.
– Эрон, вы давным-давно предупреждали ее, чтобы она не позволяла этой твари вмешиваться в нашу жизнь. Вы предупреждали, что Лэшер постарается разлучить ее с теми, кого она любит.
– Именно так. И я уверен, что она помнит эти слова, Майкл. Роуан одна из тех, для кого ничто не проходит даром. Поверьте, я не раз спорил с ней с тех пор. Я объяснял ей самым простым языком, почему она не должна позволить этому существу видоизмениться. Но решение остается за ней.
– Вы хотите сказать, что нам остается только ждать и позволить ей бороться в одиночку.
– Я хочу сказать, что вы должны делать то, что вам предназначено. Любите ее. Будьте рядом. Напоминайте ей одним своим присутствием о всем том, что хорошо и естественно. Идет борьба между естественным и неестественным, Майкл. Не важно, из чего состоит это существо, не имеет значения, откуда оно приходит… Это борьба между природой и отклонением от нее. Между эволюцией, с одной стороны, и катастрофической интервенцией – с другой. И обе эти стороны имеют свои тайны, свои чудеса, и никто лучше Роуан в этом не разбирается.
Он встал и опустил руку на плечо Майклу.
– Присядьте и выслушайте меня, – сказал он.
– Я и так слушаю, – резко ответил Майкл, но подчинился. Он присел на край кресла и, невольно сжав правую руку в кулак, вдавил его в левую ладонь.
– Всю свою жизнь Роуан противостояла разрыву между природой и отклонением от нее, – произнес Эрон. – Роуан по своей сути склонна к консерватизму. А создания, подобные Лэшеру, не меняют человеческую природу. Они способны лишь использовать в своих целях уже имеющиеся черты характера. Роуан больше всех мечтала о прелестной свадьбе с белым платьем. Роуан больше всех жаждет создать нормальную семью. Никто сильнее ее не ждет ребенка, которого она вынашивает.
– Она даже не заговаривает о ребенке, Эрон. С тех пор как я вернулся, она ни разу не упомянула о его существовании. Я хотел сегодня вечером сообщить семье радостную новость, но она запретила. Говорит, что еще не готова. А что касается сегодняшнего приема, я чувствую, для нее это мука. Она все делает через силу. Если бы не Беатрис, которая втравила ее в это, не было бы никакого приема.
– Да, я знаю.
– Я все время говорю о ребенке. Я целую ее и болтаю о Малютке Крисе – это я придумал ему такое имя… А она улыбается, но как чужой человек. Эрон, я потеряю и ее, и ребенка, если она проиграет эту битву. Я ни о чем другом не могу думать. Я ничего не знаю об этих ваших мутациях, монстрах и… и привидениях, которые хотят стать живыми.
99 
