Последние отзывы

  103  

На стол подавала сестра Ирины. Она была за хозяйку. Именинницу из красного угла не выпускали.

Подступила очередь гвоздя программы всякого сибирского застолья — пельменей. Возникла пауза. Изрядно уже насытившиеся гости откинулись от стола, закурили теперь все.

Пошла сестра-хозяйка. Вместо блюда с пельменями она держала на вытянутых руках, словно большую рыбину, изящный французкий сапог коричневой кожи. Увы, бывший изящный.

— Гамильтон съел сапог! — сказала сестра трагическим шепотом. Вид у нее был настолько обескураженный, убитый, словно это не пес поработал над импортным дивом, а сама она, лично.

Сапог выглядел ужасно. Собственно, это был уже не сапог, а жеваная половая тряпка. Даже металлической молнией-застежкой не побрезговал потомок Аякса фон Дитриха.

Жены Киндерова и Зайкина стремительно вскочили.

— Мой! — крикнула Ирина.

— Мой! — крикнула Маша.

Аркадий Сергеевич увидел глаза жены, и ему сделалось страшно: отчаявшиеся, ослепшие, безумные глаза!

Женщины стояли как гренадеры на смотру, как… соляные столбы. У них даже на междометия, на вздохи сил не хватало. Они только, перекрикивая одна, другую, как заведенные повторяли:

— Мой!?

— Мой!!

— Мой!!!

— Мой!!!!

Первой обрела способность двигаться Ирина. Хватаясь за прически школьных подружек, она выбралась из-за стола, рванула из рук сестры сапог, поднесла к глазам, отыскивая какие-то приметы. Подняла бледное лицо.

— Мой, — сказала горестно, и злые слезы мелким дождем сыпанули из её широко открытых глаз.

Жена Аркадия Сергеевича обессиленно упала в кресло. Не её был сапог! Слава тебе, пресвятой господи!

Зайкину от ее столь явного облегчения сделалось ещё хуже, совсем нехорошо. Он даже зажмурился на секунду. А когда открыл глаза, увидел, что Ирина, зловеще помахивая сапогом, движется к мужу. Левушка же ее медленно, обреченно втягивает голову в плечи. И каменная вокруг стоит тишина.

Ирина не дошла до мужа, круто развернулась в сторону коридора:

— Сейчас я ему, гаду, башку расшибу! Лев Иванович вскочил, поймал ее за плечи:

— Не смей! Лучше — меня.

— Aгa! Жалко! Тебе его жалко!.. А ты знаешь, сколько они стоят? — она потрясла сапогом. — Ты знаешь, сколько за них на барахолке просят? Не хватит рассчитаться ни этой тварью, ни его поганым потомством!.. Если у него будет потомство.

Тяжелая получилась сцена, неприятная. Про пельмени забыли. Какие там, к дьяволу, пельмени!

По мало-помалу смута улеглась. Взяли себя в руки — все-таки интеллигентные люди. Даже постарались перевести драматическое событие на шутку. И тут очень помогла секретарша (она — молодец женщина: чутко пасла интересы шефа и о самочувствии его заботилась): изменила своей обычной чопорности и рассказала анекдот, который то ли где-то слышала, то ли в «Крокодиле» вычитала. Суть примерно такая: некая дама прогуливает на поводке боксера, а некий прохожий спрашивает у нее — не продадите ли собачку? Дама отвечает: я бы продала, да вам не по деньгам будет. «Отчего же? — спрашивает прохожий. — Ведь не слона же вы продаете и не льва, а всего-нанесго собаку, так сказать, четвероногого друга». — «А потому, — сказала дама, — что этот друг, как вы изволили выразиться, изгрыз у меня стенку стоимостью в две с половиной тысячи рублей и арабский спальный гарнитур. Короче, если у вас имеется с собой восемь тысяч — забирайте. Вместе с намордником".

Посмеялись. И Лев Иванович сказал несколько отмякшей супруге:

— Ладно, старушка, не убивайся. У меня скоро статья и журнале выйдет, считай, что это твои будущие сапоги.

Ну-с, закончился праздник. Стали гости расходиться. Супруга Зайкина попробовала надеть свои уцелевшие сапоги, а они ей вдруг не полезли! Хозяйкины оказались сапоги, тридцать шестого размера. А Маша, которая была значительно крупнее своей субтильной подружки, носила тридцать восьмой.

Все онемели.

Маша силилась улыбнуться, но у нее дрожали губы.

У, крокодил! — взорвалась Ирина и такого пинкаря дала подвернувшемуся щенку, что он, вякнув, отлетел метра на три.

Машенька, голубчик, золотко! — заговорил Лев Иванович. — Не переживай, я все возмещу.

— Да брось ты, — буркнул Аркадий Сергеевич. — При чем тут «возмещу»… Домой вот как добираться…

Решили вызвать из города такси. Поскольку время было ночное, диспетчер предупредила: «Пойдет с включенным счетчиком». А это означало — готовь четырнадцать рублей. Лев Иванович засуетился, выхватил кошелек;

  103