очень нудно 
61 
Однако, обдумав все позже, она осознала, что замысел складывался у нее в голове довольно давно. Он складывался еще до той ночи, когда Жилец увез ее в пустыню, до того, как сделал ее передвижным центром своего Календаря, – по сути, замысел начал зреть с того момента, как Жилец написал на ее теле дату: 29 апреля 1985 года. Проснувшись в то последнее утро, Кристин осознала, что в то время, как она вполне могла быть водоворотом удовольствий, она не могла больше оставаться водоворотом хаоса, и потому, бросив последний взгляд на спящего Жильца и отметив, что его черная борода заметно побелела с их первой встречи, сгребла деньги, которые откладывала из еженедельных ста долларов, что он ей платил, надела длинное синее пальто, которое украла из чулана, поскольку он прятал ее одежду, и на рассвете выскользнула из дома как раз вовремя, чтобы остановить парня-японца, везшего в своем грузовике спутниковые тарелки.
В то утро погода была совершенно безумная, и небо заполняли молнии, в свою очередь заполнявшие тарелки маленькими раскаленными облачками электричества. Когда Кристин выбежала из дома под дождь, сигналя, чтобы он остановился, Ёси сначала выждал, желая посмотреть, кто за ней гонится, сердит ли он, силен ли он и есть ли у него оружие. Вот такая холодная, спокойная рассудительность и делала Ёси, по его собственной оценке, столь опасным типом, не по годам прожженным для своих девятнадцати лет. «Я предпочитаю сперва оценить ситуацию и понять, во что я ввязываюсь», – сказал он себе с некоторым удовлетворением. Но он не раз видел, как эта девушка стояла голая в окне дома, и потому притормозил и проследил в зеркало заднего вида, как она запрыгнула в кузов со спутниковыми тарелками.
Проехав несколько кварталов, он вырулил на обочину. Сам он не стал выходить из кабины – хлестал чертовский ливень, — а подождал, пока девушка поймет намек, вылезет из кузова и сядет рядом с ним.
Она как будто колебалась – возможно, опасаясь, что как только она вылезет, он нажмет на газ и оставит ее на произвол судьбы. Ёси обернулся и постучал в заднее окошко, через которое было видно, как девушка забилась под одну из тарелок. Однако за раскатами грома она его не слышала. Впрочем, вскоре она сама сообразила, что парень ждет ее, выбралась из-под тарелок и забралась на сиденье рядом с ним.
Он, разинув рот, уставился на нее, ошеломленный чуть более, чем можно было ожидать от такого прожженного, опасного типа.
– Тебе куда? – спросил Ёси.
– Куда повезешь, – ответила Кристин гораздо более сексапильным голосом, чем намеревалась, но тем не менее не взглянула на парня, а наблюдала через ветровое стекло за непогодой.
Что ж, такой ответ Ёси определенно понравился. Как и следовало проницательному, прожженному парню, он задался мыслью, что под этим синим пальто на девушке, наверно, ничего нет.
– Может, снимешь мокрое пальто? – спросил он, и она ответила:
– Нет, я так посижу.
И он сказал:
– Вот это да.
– Как понимать это твое «вот это да»? – спросила Кристин.
– Никак, – покраснел Ёси.
Прекрасно, – сказала себе Кристин, – он скотина, как и все мальчишки. Про него даже не скажешь, что до него не доходит, – он даже не знает, что существует некий смысл, до которого нужно дойти. Она дала бы ему лет шестнадцать, но поскольку он работал, решила, что он постарше. Они какое-то время посидели под дождем, ничего не говоря, хотя он все пытался завести беседу – задавал вопросы, на которые ей не хотелось отвечать: ты убегаешь от кого-то? Ты дочь того типа? Куда ты направляешься? Или: что собираешься теперь делать? Или, снова и снова: может, снимешь мокрое пальто? Когда дождь немного стих, он снова завел мотор и поехал по следующему адресу, записанному в блокноте. Кристин смотрела, как он разгружает тарелки и сваливает на склоне, а потом выволакивает черные. Пока Ёси работал, она озиралась, не появится ли Жилец, который, возможно, в этот самый момент рыскал по окрестностям в поисках беглянки.
За ветровым стеклом все пуще и пуще лил дождь забвения, отмывая лос-анджелесское небо начисто. Проголодавшаяся Кристин стащила у Ёси сигарету. Когда он вернулся в грузовик, то посмотрел на сигарету с большим неодобрением.
– Я взяла только одну, – сказала она, но его волновало не это: он просто не любил, когда девушки курят. Ёси промолчал.
– Зачем они красят их черным? – спросила Кристин, когда они подъехали к следующему дому.
61 
