очень нудно 
74 
— Я хочу вашего ребенка.
— Только не здесь, дорогая, — возразил он, — позднее. — Но все его добрые намерения, как обычно, оказались забытыми. Питер лежал в траве рядом с Хироко, ощущая лишь ненасытное желание, безграничную любовь и обворожительное тело Хироко. — Я веду себя хуже ребенка, — рассмеялся он, возвращаясь к конюшне. Но эти минуты были единственными, когда оба убегали от реальности, избавлялись от страха и ужасных слухов о грядущих событиях. Через три недели Питер уходил в армию и постоянно строил догадки о том, куда его отправят, что станет с Хироко и семьей Танака, будут ли они в безопасности.
Через неделю после тихой церемонии, когда Питер появился в лагере, его остановили у ворот и попросили пройти в здание администрации. Питер был уверен, что старый священник проговорился. Пытаясь сохранить спокойствие, он спросил, что случилось. Оказалось, власти лагеря хотят узнать, почему он приезжает так часто, с кем встречается и зачем. Им хотелось выяснить политические взгляды Питера и проверить его документы.
Питер показал все документы, что были у него при себе, и сообщил, что является профессором университета. Он объяснил, что Такео Танака работал с ним: сначала — в качестве; руководителя, лотом — ассистента. Питер добавил, что вскоре уходит в армию и для него важно закончить работу над программами. Ему необходима помощь Такео, чтобы закончить дела в университете. Но каким бы вразумительным ни был его рассказ, его продержали в кабинете три часа, заставляя повторять объяснения вновь и вновь. Упоминание о Стэнфорде произвело на чиновников заметное впечатление, но особенно они заинтересовались тем, что Питер преподавал политологию. В конце концов его спасло только заявление об уходе в армию через две недели. Услышав об этом, чиновники, казалось, вздохнули с облегчением.
Прежде чем покинуть здание, Питер попытался выяснить, куда и когда будут отправлены Хироко и ее родственники..
Его собеседник сказал, что понятия не имеет, добавил, что существует десяток лагерей в западных штатах, но сейчас они еще не готовы к приему переселенцев. Некоторое время японцы пробудут здесь, в Танфоране. Этот ответ не удовлетворил Питера.
— Напрасно вы так заботитесь о них, — доверительно обратился к нему лейтенант. — Это всего лишь шайка япошек. Возможно, ваш приятель умный человек, но, поверьте мне, большинство из них тупы как пробки. Половина даже не говорит по-английски.
Питер кивнул, делая вид, что согласен с собеседником, но заметил, что большинство этих людей — граждане Америки.
— Да, можно сказать и так. Они то и дело напоминают про эту чушь вроде иссей, нисей и так далее. Но, по сути дела, все они япошки, которым нельзя доверять. Будьте с ними поосторожнее, — предостерег лейтенант, — да и с вашим приятелем тоже. Полагаю, вы рады тому, что вас призывают в армию. — Он улыбнулся, даже не подозревая, как ошибается. Но Питер не мог скрыть облегчения, когда ему позволили и дальше видеться с Танака и Хироко. Должно быть, те волновались с самого полудня. Рассказав друзьям о случившемся, Питер увидел страх в глазах Хироко и с улыбкой покачал головой, пытаясь успокоить ее.
Охранники ничего не знали про них. Вечером, когда они вновь ушли подальше от людей, трава была влажной, земля — холодной, но их страсть еще никогда не разгоралась так жарко.
Оба отчаянно боялись разлуки. Днем Питер уже думал, что ему запретят появляться в лагере. Никогда в жизни он не чувствовал такой благодарности, как в момент, когда выходил из здания администрации.
Хироко лежала в его объятиях, затаив дыхание, и Питер знал, что она охвачена таким же ужасом.
— Разве я смогу расстаться с тобой? — горестно спросил он.
Теперь он едва мог дождаться, когда кончится ночь и половина дня, чтобы снова увидеть ее. Расставание будет жуткой мукой. С призывного пункта ему прислали предписание: ему предстояло на краткое время остановиться в Форт-Орде, а затем перебраться в Форт-Дикс, штат Нью-Джерси, чтобы пройти подготовку. Значит, Питер не ошибся — его отправляли в Европу, и перед отъездом он уже не сможет побывать в Калифорнии. Им осталось провести вдвоем всего две недели, а потом ждать и молиться — быть может, целую жизнь.
Этим вечером Хироко не могла отпустить Питера, как и он ее, сегодня они слишком переволновались и, когда пришло время возвращаться к конюшням, оба выглядели непривычно молчаливыми и опустошенными. Такео понимал, как трудно будет Питеру расстаться с Хироко, но помочь влюбленным ничем не мог. Они вновь обнялись, а Так повернулся и ушел спать, оставив Питера и Хироко вдвоем еще на несколько минут.
74 
