очень нудно 
31 
Они взлетели, поднявшись в светлеющее небо выше облаков. Прозвучали обычные объявления, проехала тележка со снедью. Выпив, Клем снял с полки сумку, пристроил ее на пустовавшее соседнее место и открыл замок. Наверху лежал коричневый конверт Сильвермена. Посмотрев на конверт с минуту (нежеланный подарок!), Клем вытащил из-под него сборник головоломок. На глянцевой обложке была нарисована женщина, со странно-кокетливым выражением задумчивости прижимающая к углу рта карандаш. Каждая головоломка ставила одну и ту же задачу: в поле беспорядочно расположенных букв надо было найти слова, заданные в списке, которые могли располагаться в любом направлении. Трюк заключался в том, чтобы ухватить рисунок слова, узнать его на схожем фоне. Сторонники более педантичного подхода могли систематически, ряд за рядом, искать три первые буквы слова, хотя составители головоломки, предвидя такую тактику, включили множество ложных похожих комбинаций. Например, в поисках слова ЭЛЕКТРОН Клем нашел несколько версий ЭЛЕ, расположенных сверху вниз, задом наперед и диагонально, и только потом разглядел правильное расположение. Труднее были головоломки с длинными или незнакомыми словами. Головоломку «Домашние занятия» — ВЯЗАНИЕ, ЙОГА, БРИДЖ — он закончил в десять минут, а вот «Разновидности клематиса» продвигались с трудом. Одну из них, ХЕЛЬСИНБОРГ, никак не удавалось найти. На последней странице были решения, но он продолжал упорно сканировать ряд за рядом, водя по ним концом шариковой ручки, пока вдруг не почувствовал, что больше не может. Наверняка они сделали ошибку и упустили это слово, уверял он себя, в то же время прекрасно сознавая, что такого быть не может, что он просто ничего не различает у себя под носом. Боль над глазом стала гораздо сильнее. Он надавил на больное место большим пальцем, как делают точечный массаж, пока глаз не заволокло слезами и буквы не слились в сплошное пятно. Захлопнув книжку, он смел ее с коленей. Поднялся. Оба туалета в передней части салона были заняты. Раздвинув шторы, он шагнул в бизнес-класс. Если бы его попытались остановить, он приготовился сказать, что его сейчас стошнит, и, возможно, учитывая поднявшийся в голове жар, это было правдой. Единственным встретившимся ему на пути членом экипажа была белокурая стюардесса, но она склонилась к одному из пассажиров, слушая что-то явно неприятное и пытаясь сохранить при этом выражение профессиональной уверенности. Приблизившись, Клем увидел, что ее собеседником был мужчина в белом льняном пиджаке, которого они с Сильверменом видели перед рейсом в баре. На его столике уже стояли четыре пустые бутылочки из-под «Реми-Мартен», и, проходя мимо, по его тону Клем уловил, что он пытается решить, начать ему флиртовать со стюардессой или устроить ей скандал. («Какие такие правила!» Услышанная фраза звучала так, словно говоривший обладал властью выполнять и нарушать правила по собственному усмотрению.)
В туалете Клем склонился над стальным умывальником. Когда он понял, что его не стошнит, он смочил лицо водой и досуха вытер его салфеткой; потом рассмотрел глаз: закрыл его, открыл, поморгал. Ничего не было видно. Даже замеченная (или померещившаяся ему в гостинице «Триллиум») краснота прошла. Отражение в зеркале, лицо, с которым он теперь почти не чувствовал родства, смотрело на него с напряженным любопытством, с непонятным и подозрительным возбуждением.
Он помочился, вымыл руки и открыл дверь туалета. Стюардесса все еще стояла у того же кресла, но уже в оборонительной позе. Он услышал, как она два или три раза повторила: «Извините, но…», затем увидел, как она выставила, ладонью вверх, руку. Мужчина потянулся к ней, схватил за руку пониже плеча, потащил вниз, затем дернул ее назад. Пытаясь освободиться, она споткнулась одной ногой за другую, потеряла равновесие и тяжело упала, больно и нелепо-комично ударившись головой о ручку свободного кресла.
Мужчина начал подниматься с выражением досады от того, что таким ничтожным усилием он уже достиг почти полной победы. Он смотрел на стюардессу и не заметил приближения Клема. Прозвучавший, как свист ремня, удар пришелся ему по скуле. Невнятно прохрипев, пробормотав утихшим голосом: «Ох», он повернулся в сторону Клема в тот самый момент, когда второй удар, косой вниз справа, попал ему в мокрый угол рта. После четвертого удара он был весь в крови, черные капли падали на лацканы пиджака. Пытаясь защититься или, может, признавая поражение, он поднял руки, но Клем продолжал молотить его, опершись на сиденье, до тех пор, пока его не схватили сзади и не оттащили. Звучала какая-то скрытая сигнализация. Со всех концов самолета спешили члены экипажа. Поднятая на ноги блондинка рыдала, уткнувшись лицом в блузку коллеги. Звучали взаимоисключающие распоряжения. Кто-то предложил принести наручники, потом сказали, что идет капитан.
31 
