12 
— Именно поэтому я здесь,— сказала Аманда.— Мне тоже хотелось бы обсудить с вами эту тему.
— Я рад, что нам представилась такая возможность,— со всей искренностью заверил ее отец Хирн.
Его круглое лицо было невозмутимым, и, глядя на него, можно было предположить, что пастор даже не подозревает об истинной цели визита. Однако Аманда была уверена в том, что это всего лишь маска, скрывающая глубокое понимание того, что происходит.
— Как мне кажется, вы не очень осведомлены о том, чем я занимаюсь,— сказала она.— Знаете ли вы, что я — практикующий психолог?
Отец Хирн вытянул губы трубочкой и округлил глаза, изобразив удивление.
— Нет,— ответил он,— об этом мне слышать не приходилось.
— У меня есть частная практика,— сообщила Аманда,— и, кроме того, я занимаюсь преподавательской деятельностью в Чикагском университете, где преподаю медицинскую психологию, патопсихологию, а также теорию личности. Я говорю об этом только для того, чтобы вы поняли: я переживаю за Кена не только как женщина, которая его любит, но и как врач, который может оценивать его болезнь объективно. Святой отец, вы ведь отдаете себе отчет в том, насколько серьезно заболевание Кена, не так ли?
— Безусловно, мисс Спенсер. Мне невыносимо жаль, что на его да и на вашу долю выпало столь суровое испытание. И я не устану возносить молитвы, прося Господа послать ему скорейшее и полное выздоровление.
— Святой отец, я весьма высоко ценю вашу заботу и благодарна за нее.— Аманда изо всех сил пыталась контролировать свой тон и свои слова, чтобы в них не проскользнуло ни единой нотки сарказма.— Но как бы велика ни оказалась польза от молитв, я боюсь, Кену понадобится нечто большее. Единственный шанс на выздоровление может подарить ему только одно — немедленная операция. И он был готов пройти через это вплоть до вашей сегодняшней встречи. Однако после нее Кен отказался оперироваться и возложил надежды на некое чудо. Я считаю, что это его решение сродни самоубийству. Лишь хирургическим путем…
— Мисс Спенсер,— прервал ее отец Хирн,— я никоим образом не пытался отговорить мистера Клейтона от операции. Это вообще не в моих правилах — препятствовать прихожанам в их желании искать помощи у медицинской науки. Мистер Клейтон пришел к такому решению самостоятельно. Во время нашей сегодняшней беседы он выражал глубокие сомнения относительно того, что операция окажется успешной. Он сказал, что если ляжет сейчас на операцию, то упустит ниспосланную Богом возможность оказаться в Лурде во время возвращения туда Девы Марии. Мистер Клейтон сетовал на то, что после хирургической операции ему придется проходить период реабилитации, он окажется надолго прикованным к больничной койке и не сможет вознести молитвы непосредственно Богоматери и просить ее о чудесном избавлении от ужасной болезни. Вот почему он решил вверить свою жизнь Всевышнему и Матери Господней в святом месте, где происходили — и постоянно происходят! — чудесные исцеления страждущих со всех концов света.
Аманда ощутила прилив злости и нетерпения. На кону находится жизнь, человеческая жизнь, а этот ханжа поп, ни капли не заботясь о ней, извергает из себя поток пустословия!
— Отец Хирн, вы ведь сами не верите во все это!
Священник оторопел.
— Что вы имеете в виду? Во что я не верю?
— В то, что эта безграмотная девочка-пастушка и впрямь видела Деву Марию. Подождите, позвольте мне закончить мысль и не сочтите мои слова непочтительными. Даже если предположить, что Дева Мария на самом деле материализовалась в Чудесном гроте, вряд ли она избрала бы своей вестницей Бернадетту. Из того, что мне довелось читать, я сделала вывод, что Бернадетта являлась классическим образцом личности, страдающей истерической психопатией. Ведь кем она была? Маленькой полуграмотной девочкой, живущей в захолустной деревушке, вечно в болячках, вечно впроголодь, истосковавшейся по любви и вниманию. Идеальный субъект для галлюцинаций и обмана чувств. Наверняка она мечтала о таком прекрасном друге, как Дева Мария, призывала ее и наконец убедила себя в том, что Богородица явилась и говорила с ней. Причем убедила в этом не только себя, но и других. А те были тоже рады обмануться, поскольку хотели этого.
Аманда перевела дыхание и продолжила:
— Святой отец, неужели вы хотите, чтобы я вручила жизнь человека, которого люблю больше всего на свете, в руки психически неуравновешенной девочки, жившей сто тридцать лет назад? Могу ли я поверить в то, что Кен, у которого с помощью самых современных медицинских методик диагностировано серьезное и, возможно, неизлечимое заболевание, выздоровеет, если встанет на колени и помолится в какой-то французской пещере, где, по словам деревенской девчонки с головой, набитой всякими бреднями, она восемнадцать раз виделась и говорила с Богоматерью?
12 
